Утвержден

постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 5 марта 2008 г.

 

БЮЛЛЕТЕНЬ

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

(ЧЕТВЕРТЫЙ КВАРТАЛ 2007 ГОДА)

 

Вопросы применения семейного законодательства

 

Имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества.

 

М. обратился в суд с иском к Т. о признании недействительным свидетельства о праве собственности на 1/2 долю встроенного помещения магазина А1 и признании за ним права собственности на все помещение магазина А1.

Истец пояснил, что состоял в браке с ответчиком с 23.02.2001 по 12.12.2005, в период брака ему была подарена его матерью А. денежная сумма в размере 450000 руб. для приобретения квартиры N 1. Договор дарения от 25.04.2002 был нотариально удостоверен. В этот же день истец приобрел жилое помещение - трехкомнатную квартиру N 1 общей площадью 91,2 кв. м, жилой - 59,2 кв. м на основании нотариально удостоверенного договора, 21.05.2002 получил свидетельство о государственной регистрации права собственности.

Указанная квартира была перепланирована и переведена в статус нежилого помещения, и по совместному заявлению супругов этому помещению был придан статус общей совместной собственности, в нем определены равные доли, о чем нотариусом 11.04.2003 выданы свидетельства N 083 и N 084 о праве собственности на 1/2 долю каждому, явившиеся основанием регистрации права общей долевой собственности супругов.

Эти свидетельства истец просил признать недействительными, поскольку спорное недвижимое имущество было приобретено на денежные средства, полученные в дар, что в силу ст. 36 Семейного кодекса Российской Федерации является основанием считать это имущество личным, а не общим.

По мнению истца, нотариус была не вправе выдавать свидетельство: ее действия противоречат законодательству, так как между сторонами не была совершена сделка по отчуждению 1/2 доли спорного нежилого помещения, принадлежащего единолично М. Нотариусом не проверены обстоятельства принадлежности спорного имущества и тем самым нарушены правила совершения нотариальных действий.

Написанное 11.04.2003 нотариусу заявление М. объясняет тем, что в этот день он, видимо, очень плохо себя чувствовал и был под влиянием заблуждения в силу воздействия на него супруги, которая обещала в обмен на 1/2 долю в праве собственности на магазин А1 передать ему 1/2 долю в своей четырехкомнатной квартире, но впоследствии взамен от супруги он ничего не получил.

Т. иск не признала, ссылаясь на то, что на момент заключения брака с истцом она занималась предпринимательской деятельностью, которая носила в том числе семейный характер: ее родители помогли организовать торговую точку по продаже продовольственных товаров. Денежные средства, получаемые с прибыли от торговой деятельности магазина А2, постепенно копились для приобретения помещения. Хотя в это время М. и работал адвокатом, но процессов у него не было. Он помогал ей в работе магазина А2, спорную квартиру они выбирали вместе под помещение, планируемое для спортивного магазина А1. О том, что денежные средства были подарены истцу его матерью, она не имела представления, и об этой сделке (дарении денег) ей не было известно. При заключении сделки по приобретению квартиры она присутствовала у нотариуса, слышала о том, что ее согласия на покупку квартиры не требуется, но из вежливости не задала никаких вопросов во время самой процедуры, а после заключения сделки спросила у истца, что обозначала услышанная ею фраза. М. стал успокаивать ее, заверяя, что квартира принадлежит им обоим.

В дальнейшем квартира была перепланирована под магазин спортивной одежды А1, в нем она осуществляла свою предпринимательскую деятельность. Денежные средства на перепланировку и ремонт помещения также изымались из прибыли магазина А2. Когда в январе 2003 года ей стало известно о сущности заключенной М. сделки, она предложила ему расторгнуть брак, так как была убеждена в обмане с его стороны. Однако М. обещал уладить этот вопрос и в апреле 2003 г. пригласил ее к нотариусу Н., где было оформлено соглашение, согласно которому помещение магазина А1 является их совместным имуществом; в этом имуществе определены доли - по 1/2 каждому, о чем нотариусом были выданы свидетельства о праве долевой собственности. Примерно через год право собственности каждого из супругов было зарегистрировано, до этого времени документы находились у М. Следовательно, между подачей заявления нотариусу и регистрацией права собственности прошел год. Если бы истец не желал отдать документы на регистрацию, без его желания регистрация не состоялась бы. Поэтому ей непонятно, о каком заблуждении М. можно вести речь, поскольку в правовых вопросах М. разбирается лучше ее. Под залог своей доли в недвижимом имуществе она брала кредит на сумму 350000 руб. в 2004 г., а 06.07.2004 супруги заключили брачный договор, удостоверенный нотариусом Б. И в том, и в другом случаях нотариусы разъяснили ей, что она имеет право на 1/2 долю в праве собственности на нежилое помещение.

Представителем Т. было заявлено ходатайство о применении срока исковой давности к требованиям истца о признании недействительными свидетельств о праве собственности, выданных нотариусом 11.04.2003.

Возражая против применения срока исковой давности, М. представил суду определение Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила от 19.04.2006, которым аналогичное исковое заявление М. было оставлено без движения с предложением устранить недостатки в срок до 29.04.2006, впоследствии возвращенное. Были возвращены определениями указанного суда и последующие исковые заявления М. На этом основании М. полагает, что имеет место перерыв течения срока исковой давности, после которого заново исчисляется срок исковой давности. И, кроме того, по его мнению, исковая давность не распространяется на его требования владеющего собственника спорного имущества об устранении всяких нарушений его прав в силу ст. 208 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку по правилу, предусмотренному ст. 556 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходим акт передачи ответчику 1/2 помещения, а такой акт не был составлен.

Решением мирового судьи судебного участка N 5 Ленинского района г. Нижнего Тагила от 18.04.2007 М. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным решением Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила от 22.06.2007 указанное решение отменено, принято новое решение, которым исковые требования М. удовлетворены: признаны недействительными свидетельства о праве собственности, выданные нотариусом 11.04.2003, признано право полной собственности М. на встроенное помещение магазина спортивной одежды А1.

Президиум областного суда по надзорной жалобе ответчика отменил апелляционное решение и оставил в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Отказывая М. в удовлетворении иска, суд первой инстанции мотивировал свое решение тем, что при анализе имущественных отношений супругов судом установлено, что в период брака супруги до 06.07.2004 пользовались законным режимом имущества супругов, а 06.07.2004 ими был заключен брачный договор, после чего имущественный режим стал договорным.

При заключении брачного договора супруги заявили, что имущества, которое может быть предметом раздела, ими не приобретено и на момент заключения брачного договора каких-либо имущественных претензий и неисполненных обязательств по отношению друг к другу они не имеют.

На этом основании суд пришел к выводу, что при заключении брачного договора 06.07.2004 ни одним из супругов не оспаривались свидетельства о праве общей долевой собственности (по 1/2 доле каждому) на встроенное помещение магазина А1, выданные 11.04.2003 нотариусом Н. по их заявлению о том, что указанное встроенное помещение магазина приобретено ими во время брака за 450000 руб. На основании полученных у нотариуса свидетельств было зарегистрировано право общей долевой собственности каждого из супругов с выдачей свидетельств о государственной регистрации права.

Признание супругами их совместной собственностью встроенного помещения магазина, переоборудованного во время брака из квартиры, приобретенной М. на деньги, подаренные его матерью, о чем ими было сделано заявление нотариусу, суд первой инстанции оценил как их соглашение, не противоречащее ст. 37 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которой имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие), а также соответствующее ст. 7 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которой граждане по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им правами, вытекающими из семейных отношений (семейными правами).

Использование нотариального способа удостоверения соглашения супругов о разделе имущества суд также признал не противоречащим ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно пунктам первому и второму которой раздел имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов; по желанию супругов их соглашение о разделе общего имущества может быть нотариально удостоверено.

После получения у нотариуса свидетельств действия супругов подтверждены государственной регистрацией права общей долевой собственности каждого из супругов с получением ими свидетельств о государственной регистрации права, а затем при заключении брачного договора супруги предусмотрели, что на имущество, приобретенное в браке и подлежащее государственной регистрации, с момента заключения настоящего договора будет распространяться договорный режим имущества супругов. При этом супруги указали, что на момент заключения договора не имеют имущественных претензий друг к другу и имущества, которое может быть предметом раздела.

На этом основании судом первой инстанции сделан вывод о том, что супругами М. и Т. перед изменением режима имущества с законного на договорный, то есть перед заключением брачного договора, проанализированы их имущественные права на ранее приобретенное имущество и дана оценка этим правам. Заключение брачного договора определило дальнейшее правовое положение супругов по отношению к приобретаемому имуществу.

Следовательно, стороны сознательно и на законных основаниях в период брака пользовались своими имущественными правами и обязанностями в соответствии с режимами, предусмотренными семейным законодательством. Действия сторон при обращении к нотариусу носили добровольный характер и не оспаривались истцом, в связи с чем отсутствуют основания для признания ничтожными свидетельств, выданных нотариусом, и исковые требования М. не подлежат удовлетворению.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об удовлетворении заявленных М. исковых требований, суд второй инстанции обосновал свое решение тем, что мировым судьей неправильно применены нормы материального права. Такое основание возникновения права общей совместной собственности, как признание личного имущества, принадлежащего одному из супругов, их общей совместной собственностью, не указано в ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, противоречит понятию сделки и двухстороннего договора (ст. 153, 154, 420 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также положениям п. 3 ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации о том, что образование совместной собственности на имущество возможно только в случаях, прямо предусмотренных законом.

На этом основании суд второй инстанции сделал вывод о притворности совместного письменного заявления М. и Т. от 11.04.2003 как соглашения и выданных нотариусом в удостоверение такого соглашения свидетельств о праве собственности на доли в общем имуществе, поскольку, по мнению суда, безвозмездная передача доли в праве собственности на недвижимое имущество подчиняется правилам, установленным для договора дарения.

Прикрываемый данным соглашением договор дарения должен быть совершен в простой письменной форме и подлежит государственной регистрации. Несоблюдение сторонами простой письменной формы такой сделки лишает Т. возможности требовать ее государственной регистрации в соответствии с решением суда (ст. 165 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Поскольку спорное соглашение от 11.04.2003 подлежало государственной регистрации и в силу ст. 433 Гражданского кодекса Российской Федерации считается заключенным с момента государственной регистрации - 04.03.2004, М. не пропущен срок исковой давности, установленный п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доказательств исполнения спорного договора до государственной регистрации перехода права собственности (до заключения договора) ответчик суду и истцу не представил.

Передача недвижимости продавцом и принятие ее покупателем осуществляются по подписываемому сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Уклонение одной из сторон от подписания документа о передаче недвижимости на условиях, предусмотренных договором, считается отказом соответственно продавца от исполнения обязанности передать имущество, а покупателя - обязанности принять имущество (п. 1 ст. 556 Гражданского кодекса Российской Федерации).

С выводами суда апелляционной инстанции президиум согласиться не может, поскольку они противоречат установленным судом первой инстанции обстоятельствам и основаны на неправильном толковании и применении норм семейного и гражданского права. Решение суда принято по не заявленным истцом основаниям, так как заключенное с Т. соглашение по мотивам его притворности М. не оспаривал, а по заявленным им основаниям недействительности соглашения - обману и заблуждению - каких-либо суждений в решении суда апелляционной инстанции не приведено.

Как следует из материалов дела, спорный объект недвижимости - трехкомнатная квартира был приобретен М. по двум нотариально удостоверенным договорам купли-продажи жилых комнат 25.04.2002, то есть во время брака зарегистрировано право собственности на данную квартиру в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним и выдано свидетельство 21.05.2002.

Представленным мировому судье актом приемки законченного строительством объекта приемочной комиссии от 28.11.2002 подтверждается переоборудование квартиры под магазин "Спортивная одежда" на основании проектно-сметной документации, утвержденной Комитетом по архитектуре и градостроительству 31.07.2002, со сметной стоимостью переоборудования в сумме 100000 руб. На основании указанного акта приемки М. 09.01.2003 выдано свидетельство о государственной регистрации права собственности на встроенное помещение магазина.

В связи с достигнутым между супругами соглашением о признании совместной собственностью встроенного помещения магазина они 11.04.2003 обратились к нотариусу Н. с заявлением о выдаче свидетельства о праве собственности на 1/2 долю каждому на данное имущество.

В полученных у нотариуса свидетельствах о праве собственности N 083 и N 084 указано на необходимость регистрации права собственности на упомянутые в свидетельствах доли в праве общей собственности на встроенное помещение магазина в Нижнетагильском филиале Учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Свердловской области.

Согласно отметке государственного регистратора свидетельства о государственной регистрации права общей долевой собственности выданы каждому из супругов 04.03.2004.

Оспаривая законность выдачи нотариусом каждому из супругов свидетельства о праве собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на спорное помещение магазина, М. ссылался на то, что спорное имущество приобретено не на общие доходы супругов, а на деньги, подаренные ему матерью, что в соответствии со ст. 36 Семейного кодекса Российской Федерации подтверждает принадлежность всего спорного имущества М. Учитывая, что это имущество не являлось совместно нажитым, переход права собственности на недвижимое имущество возможен лишь на основании договора, а не заявления нотариусу. По мнению истца, нотариус необоснованно и не в соответствии с законом выдал указанные свидетельства, а истец действовал под влиянием обмана и заблуждения, поскольку ответчик обещала взамен признания магазина общей долевой собственностью передать ему долю в принадлежащей ей квартире.

Судом первой инстанции при рассмотрении данного дела по заявленным истцом предмету и основаниям иска, уточненным впоследствии и дополненным ссылкой на нарушение нотариусом ст. 74 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате и ст. 164, 165, 168, 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, выяснялись обстоятельства выдачи нотариусом оспариваемых М. свидетельств.

Как следует из протокола судебного заседания от 18.04.2007, М. пояснил, что "у нотариуса с супругой присутствовали вместе, в одно время подписывали заявления, свидетельства были выданы обоим. Я не могу сказать, осознавал ли я на тот момент последствия своих действий, думаю, нет. Помещение планировалось сдавать в аренду и получать прибыль. К 11.04.2003 в помещении была сделана минимальная перепланировка, дохода помещение не приносило. При расторжении брака вопрос о разделе совместно нажитого имущества не ставился, взаимных претензий по имуществу не было". Доводы о том, что супруга обещала в обмен на 1/2 долю в праве собственности на магазин передать ему 1/2 долю в своей четырехкомнатной квартире, какими-либо доказательствами не подтверждены.

Согласно ст. 256 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

В соответствии со ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью при условии, что оно приобретено за счет общих доходов. К общему имуществу супругов относятся, в частности, доходы каждого из них от трудовой и предпринимательской деятельности.

Не является общим имущество супругов, хотя и приобретенное во время брака, но на личные средства одного из супругов, к которым в том числе относятся подаренные одному из супругов денежные средства (п. 2 ст. 256 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 36 Семейного кодекса Российской Федерации).

Брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности, установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов (ст. 42 Семейного кодекса Российской Федерации).

Согласно ст. 37 Семейного кодекса Российской Федерации имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие).

Таким образом, изменение правового режима имущества супругов возможно на основании заключенного ими брачного договора (ст. 41, 42 Семейного кодекса Российской Федерации), соглашения о разделе имущества (п. 2 ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации), соглашения о признании имущества одного из супругов общей совместной или общей долевой собственностью (ст. 37 Семейного кодекса Российской Федерации) либо на основании иных соглашений (договоров) между супругами, как предусмотренных нормами гражданского и семейного права, так и не предусмотренных ими, но не противоречащих существу семейных отношений (ст. 4 Семейного кодекса Российской Федерации).

Если брачным договором или иным договором (соглашением) супругов изменен правовой режим имущества супругов, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора.

Мировым судьей при рассмотрении данного дела подробно проанализированы обстоятельства заключения супругами во время брака соглашения и оформления у нотариуса свидетельств о праве общей долевой собственности, условиям заключенного соглашения дана надлежащая правовая оценка на основании сопоставления поведения сторон до заключения брачного договора и во время заключения брачного договора, удостоверенного нотариусом.

Оценив представленные сторонами доказательства с учетом объяснений сторон в судебных заседаниях, мировой судья пришел к выводу о том, что заявленные истцом М. и его представителем основания иска - заблуждение и обман при оформлении у нотариуса достигнутого супругами соглашения - не нашли подтверждения. Стороны сознательно и на законном основании в период брака пользовались своими имущественными правами и обязанностями в соответствии с режимами, предусмотренными семейным законодательством. Действия сторон при обращении к нотариусу носили добровольный характер и не оспаривались истцом как до заключения брачного договора, так и в момент его заключения, в связи с чем отсутствуют основания для признания ничтожными свидетельств, выданных нотариусом не на трехкомнатную квартиру как объект недвижимости, принадлежавший на праве собственности М., а на новый объект - встроенное помещение магазина, возникший в результате переоборудования и перепланировки прежнего объекта.

Кроме того, отказ в удовлетворении исковых требований М. мотивирован судом первой инстанции также и тем, что заявленное М. исковое требование противоречит положению ст. 7 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которому граждане по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им правами, вытекающими из семейных отношений (семейными правами). Семейные права охраняются законом, за исключением случаев, если они осуществляются в противоречии с назначением этих прав.

Изложенные в решении суда первой инстанции выводы не опровергнуты судом апелляционной инстанции, ошибочно истолковавшим предусмотренный ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации перечень оснований возникновения права собственности как исчерпывающий и неправильно применившим нормы семейного права.

Признание достигнутого супругами соглашения притворной сделкой, прикрывающей договор дарения, противоречит установленным судом первой инстанции обстоятельствам и не основано на правильном применении и толковании норм материального права, предусмотренных статьями 37, 38, 42 Семейного кодекса Российской Федерации. Предметом соглашения супругов являлась не квартира, приобретенная на деньги, подаренные М. его матерью, а встроенное помещение магазина - новый объект недвижимости, возникший в результате осуществленных в период брака на общие доходы супругов переоборудования и перепланировки прежнего объекта. Доли в праве собственности на этот новый объект определены супругами по их соглашению, не противоречащему ст. 37 Семейного кодекса Российской Федерации, оснований для признания недействительности которого, заявленных М. (обман и заблуждение), судом не установлено, как не установлено и незаконности действий нотариуса, выдавшего в соответствии со ст. 74 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате каждому из супругов по их совместному письменному заявлению свидетельство о праве собственности на 1/2 долю в общем имуществе супругов на основании достигнутого между супругами соглашения.

О неправильном совершении нотариусом нотариального действия - выдачи свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе супругов - М. в установленный ч. 2 ст. 310 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации десятидневный срок со дня, когда ему стало известно о совершенном нотариальном действии, заявления в суд по месту нахождения нотариуса не подавал, с исковым заявлением о признании недействительными свидетельств, выданных нотариусом 11.04.2003, обратился в суд в январе 2007 г.

Поскольку судом первой инстанции фактические обстоятельства данного дела установлены на основании представленных сторонами и исследованных в судебном заседании доказательств, которым дана надлежащая правовая оценка, правильно применены нормы материального права, а судом второй инстанции произведена переоценка доказательств на основании ошибочного толкования и применения норм материального права, президиум отменил решение суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение мирового судьи.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 12.12.2007, дело N 44-Г-161/2007

 

Несовершеннолетние дети имеют право на получение равного содержания от родителя независимо от того, проживают они совместно с ним или отдельно от него, а также от того, предоставляются родителем средства на их содержание добровольно либо взысканы с него в судебном порядке.

 

А. обратился к мировому судье с иском к С. о снижении размера алиментов, взыскиваемых на основании судебного приказа от 01.03.2005 в размере 1/4 части всех видов заработка на содержание дочери П., 2002 года рождения, до ее совершеннолетия.

Истец просил снизить размер взыскиваемых алиментов до 1/6 части заработка (иного дохода), поскольку изменилось его семейное положение: у него на иждивении находится еще один ребенок - И., 2006 года рождения, отцом которого истец признал себя добровольно (что подтверждается свидетельством об установлении отцовства), и которого он также должен содержать до совершеннолетия. С матерью этого ребенка - Ю. истец проживает без регистрации брака. В настоящее время она не работает, находится в отпуске по уходу за ребенком и на его иждивении.

С., возражая против иска, ссылалась на то, что второй ребенок истца проживает в полной семье, а она одна воспитывает дочь, которую стороны удочерили в 2003 году из Дома малютки, по решению суда оба были записаны родителями в свидетельстве о рождении девочки. В 2005 году, после расторжения брака, она стала получать по судебному приказу алименты на содержание этого ребенка. Ее доход составляют заработная плата в размере 3700 руб. и алименты, размер которых она просила не уменьшать.

Решением мирового судьи от 28.03.2007 исковые требования удовлетворены: размер взыскиваемых алиментов уменьшен с 1/4 части до 1/6 части всех видов заработка истца.

По апелляционной жалобе С. апелляционным решением Карпинского городского суда от 16.05.2007 указанное решение мирового судьи отменено, в удовлетворении иска об уменьшении размера алиментов А. отказано.

Президиум по надзорной жалобе А. отменил апелляционное решение и оставил в силе решение мирового судьи по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 119 Семейного кодекса Российской Федерации, если при отсутствии соглашения об уплате алиментов после установления в судебном порядке размера алиментов изменилось материальное или семейное положение одной из сторон, суд вправе по требованию любой из сторон изменить установленный размер алиментов.

Удовлетворяя требование А. об уменьшении размера взыскиваемых по судебному приказу алиментов, суд первой инстанции исходил из того факта, что А. является отцом двоих детей. Факт совместного проживания истца без регистрации брака с Ю. и совместным ребенком, отцом которого истец признал себя добровольно, ответчиком не оспаривается, и потому в силу п. 1 ст. 81 Семейного кодекса Российской Федерации размер взыскиваемых с него алиментов должен составлять 1/3 его заработка (дохода), следовательно, на каждого ребенка он обязан платить по 1/6 доле заработка (дохода).

Отменяя решение мирового судьи и вынося новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований об уменьшении доли взыскиваемых алиментов, суд апелляционной инстанции сослался на то, что А. совместно с сыном не проживает, не выплачивает алименты в пользу его матери Ю., тем самым его доводы о нахождении на иждивении малолетнего ребенка и его матери не нашли подтверждения в суде апелляционной инстанции. На этом основании суд счел установленным, что мировым судьей при вынесении решения были неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела.

Однако выводы суда апелляционной инстанции, изложенные в решении, не основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, противоречат материалам дела, какими-либо новыми доказательствами, опровергающими правильность установленных судом первой инстанции обстоятельств, не подтверждены.

Согласно ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрение дела судом апелляционной инстанции проводится по правилам производства в суде первой инстанции, суд вправе устанавливать новые факты и исследовать новые доказательства.

Вопреки указанной норме суд апелляционной инстанции обязанности представить какие-либо новые доказательства на стороны не возлагал, ошибочно истолковав наличие одного исполнительного документа на взыскание алиментов основанием к отказу в удовлетворении иска об уменьшении размера алиментов.

Между тем несовершеннолетние дети имеют право на получение равного содержания от родителя независимо от того, проживают они совместно с ним или отдельно от него, а также от того, содержатся они добровольно или в судебном порядке.

Посчитав отсутствие судебного решения о взыскании алиментов на содержание второго ребенка обстоятельством, имеющим значение для дела, суд апелляционной инстанции неправильно применил правило, предусмотренное п. 2 ст. 80 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которому в случае, если родители не предоставляют содержание своим несовершеннолетним детям, средства на содержание несовершеннолетних детей (алименты) взыскиваются с родителей в судебном порядке.

Следовательно, основанием для принудительного взыскания алиментов в судебном порядке с одного из родителей на содержание несовершеннолетнего ребенка в пользу другого родителя является установленный судом факт непредоставления содержания.

Поскольку факты совместного проживания отца с ребенком и его матерью и нахождения ребенка на иждивении отца не оспаривались другой стороной по делу, суд апелляционной инстанции нарушил также правило оценки доказательств, предусмотренное ч. 2 ст. 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которому признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств.

Из содержания апелляционной жалобы и протокола судебного заседания от 16.05.2007 следует, что в суде апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела по жалобе С. установленные судом первой инстанции факты совместного проживания и нахождения второго ребенка и матери этого ребенка на иждивении истца не оспаривались; более того, С. так же, как и в суде первой инстанции, ссылалась на то, что она одна воспитывает дочь, тогда как второй ребенок А. проживает вместе с отцом и матерью, воспитывается в полной семье.

В соответствии с п. 2 ст. 81 Семейного кодекса Российской Федерации установленный п. 1 данной статьи размер долей может быть уменьшен или увеличен судом с учетом материального или семейного положения сторон и иных заслуживающих внимания обстоятельств, которые подлежат доказыванию в суде.

Между тем С. встречного иска не заявила, доказательств наличия у нее обстоятельств, предусмотренных п. 2 ст. 81 Семейного кодекса Российской Федерации, кроме справки о размере своего заработка, не представила; ходатайства о привлечении к участию в деле Ю. не заявила; признавая факт нахождения Ю. на иждивении А., доказательств того, что Ю. получает еще какие-либо доходы и потому второй ребенок А. материально обеспечен лучше, чем первый, суду апелляционной инстанции не представила.

Отменяя апелляционное решение суда как постановленное с существенными нарушениями норм материального и процессуального права и оставляя в силе решение мирового судьи, президиум указал, что в случае последующего изменения материального или семейного положения сторон любая из них не лишена возможности обратиться с иском об уменьшении или увеличении размера алиментов, представив соответствующие доказательства.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 17.10.2007, дело N 44-Г-137/2007

 

Вопросы применения земельного законодательства

 

Каких-либо ограничений на приватизацию земельных участков в зависимости от проживания, иного использования собственником объектов недвижимости, расположенных на этих участках, Земельный кодекс Российской Федерации не предусматривает.

 

16.06.2006 К. и С. как собственники 1/2 доли каждая домовладения обратились в суд с иском к Администрации г. Екатеринбурга и ООО "Фаэтон" о признании за каждой из них права собственности на 1/2 долю земельного участка площадью 261 кв. м, расположенного под этим домом, и признании недействительным заключенного 03.06.2004 между Администрацией г. Екатеринбурга и ООО "Фаэтон" договора аренды земельного участка, предоставленного под строительство административно-торгового здания и паркинга.

В обоснование заявленных требований указали, что спорный земельный участок предоставлен прежним собственникам в 1932 г. в установленном законом порядке под строительство жилого дома. В 1935 г. произведена государственная регистрация строений, земельный участок под домом площадью 593 кв. м внесен в земельный кадастр под номером 66:41:03: 02 024:0008 и имеет разрешенное использование "индивидуальная жилая застройка". При передаче долей в праве собственности на дом от предыдущего собственника Р. по договору дарения от 11.02.1988 К. и по договору купли-продажи от 13.03.1986 С. к ним перешло право бессрочного пользования земельным участком, на котором расположен дом. В 2001 г. на основании постановления Главы города участок был частично изъят без сноса жилого дома под строительство автомагистрали, его площадь сократилась до 261 кв. м. В 2006 г. Администрация г. Екатеринбурга отказала им в приватизации земельного участка, ссылаясь на то, что по договору от 10.09.2004, зарегистрированному 20.06.2005 в учреждении юстиции, данный земельный участок вошел в состав участка, переданного в аренду ООО "Фаэтон" под строительство административно-торгового здания с автосалоном и паркингом. Полагали, что договор аренды противоречит п. 1 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации, в силу которого исключительное право на приватизацию земельного участка или аренду имеют собственники зданий.

Представители Администрации г. Екатеринбурга с заявленными требованиями не согласились. Пояснили, что земельный участок не подлежит приватизации ввиду того, что по генеральному плану зарезервирован на будущее время для административных нужд, которые муниципальными не являются. Изъятие земельного участка не производилось. Истцы не доказали, что идет наложение спорного участка и участка, предоставленного в аренду.

Представители ООО "Фаэтон" поддержали возражения представителей Администрации города. Дополнительно указали, что право аренды возникло на основании постановления Главы г. Екатеринбурга от 03.06.2004, с требованиями о признании этого постановления недействительным истцы не обращались.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 25.12.2006 в удовлетворении иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17.04.2007 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Президиум отменил вынесенные по делу судебные постановления по следующим основаниям.

Отказывая в иске, суд первой инстанции сослался на то, что хотя право фактического землепользования истцов приравнивается к праву бессрочного пользования земельным участком, истцы приобрели потенциальное право на его приватизацию, но, независимо от заключения договора аренды с ООО "Фаэтон", у Администрации города не возникло обязанности передавать спорный земельный участок в собственность истцов, поскольку генеральный план развития МО "Город Екатеринбург" не предусматривает сохранение в данном районе индивидуальной жилой застройки. Следовательно, в силу пункта 4 статьи 28 Земельного кодекса Российской Федерации спорный земельный участок не может быть передан в собственность истцов как зарезервированный для государственных и муниципальных нужд; по тем же основаниям не подлежит удовлетворению требование о признании недействительным договора аренды земельного участка, заключенного с ООО "Фаэтон", тем более, что обществу предоставлен в аренду участок значительно большей площади, земельный участок площадью 261 кв. м не сформирован.

Соглашаясь с этими суждениями, судебная коллегия дополнительно сослалась на то, что истцы не вправе получить землю в собственность, поскольку не проживают в жилом доме; К. в 1989 году получила от городского комитета по жилищной политике благоустроенную двухкомнатную квартиру, в силу требований ст. 108 Гражданского кодекса РСФСР была обязана в годичный срок произвести отчуждение и прекратить право личной собственности на половину дома; истцы не оспорили кадастровую карту ООО "Фаэтон", кадастровой карты на свой участок не имеют и не смогут получить, поскольку на одну и ту же землю не может быть двух кадастровых карт.

Приведенные выводы являются ошибочными, противоречат нормам материального права и материалам дела.

В соответствии с п. 1 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации граждане, имеющие в собственности здания, строения, сооружения, расположенные на земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, приобретают права на эти земельные участки в соответствии с настоящим Кодексом. Исключительное право на приватизацию земельных участков или приобретение права аренды земельных участков имеют граждане и юридические лица - собственники зданий, строений, сооружений - в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом.

В соответствии с п. 5 ст. 20 Земельного кодекса Российской Федерации граждане, обладающие земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования, имеют право приобрести их в собственность. Каждый гражданин имеет право однократно бесплатно приобрести в собственность находящийся в его постоянном (бессрочном) пользовании земельный участок.

Установлено, что К. по договору дарения от 11.02.1988, С. по договору купли-продажи от 13.03.1986 являются собственниками дома. Поэтому с введением в действие Земельного кодекса Российской Федерации они приобрели исключительное право на приватизацию соответствующего земельного участка.

Каких-либо ограничений на приватизацию земельных участков в зависимости от проживания, иного использования собственником объекта недвижимости Земельный кодекс Российской Федерации не предусматривает. В силу ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник владеет, пользуется и распоряжается принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, если это не нарушает закон, не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов других лиц. В связи с этим довод суда кассационной инстанции о непроживании истцов в принадлежащем им на праве собственности доме правового значения для разрешения данного спора не имел.

Ссылка судов на п. 4 ст. 28 Земельного кодекса Российской Федерации как на основание для отказа в иске является ошибочной.

В соответствии с названным пунктом в редакции, действовавшей на период рассмотрения дела до внесения в нее изменений Федеральным законом от 10.05.2007 N 69-ФЗ, не допускается отказ в предоставлении в собственность граждан и юридических лиц земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, для строительства, за исключением случаев: изъятия земельных участков из оборота; установленного федеральным законом запрета на приватизацию земельных участков; резервирования земельных участков для государственных или муниципальных нужд.

Из содержания приведенной нормы следует, что она регулирует вопросы первичного предоставления земельного участка под строительство, а значит, к настоящему спору о переоформлении права на застроенный к 1935 г. земельный участок отношения не имеет.

Нельзя согласиться и с доводом суда первой инстанции о том, что само по себе включение данного района в зону общественной и жилой многоэтажной застройки в соответствии с генеральным планом развития г. Екатеринбурга свидетельствует о правомерном резервировании спорного земельного участка для государственных и муниципальных нужд.

В соответствии со ст. 49 Земельного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ) изъятие, в том числе путем выкупа, занятых земельных участков для государственных или муниципальных нужд осуществляется в исключительных случаях, связанных с:

1) выполнением международных обязательств Российской Федерации;

2) размещением следующих объектов государственного или муниципального значения при отсутствии других вариантов возможного размещения этих объектов:

объектов федеральных энергетических систем и объектов энергетических систем регионального значения;

объектов использования атомной энергии;

объектов обороны и безопасности;

объектов федерального транспорта, путей сообщения, информатики и связи, а также объектов транспорта, путей сообщения, информатики и связи регионального значения;

объектов, обеспечивающих космическую деятельность;

объектов, обеспечивающих статус и защиту Государственной границы Российской Федерации;

линейных объектов федерального и регионального значения, обеспечивающих деятельность субъектов естественных монополий;

объектов электро-, газо-, тепло- и водоснабжения муниципального значения;

автомобильных дорог общего пользования в границах населенных пунктов и между населенными пунктами, мостов и иных транспортных инженерных сооружений местного значения в границах населенных пунктов и вне границ населенных пунктов;

3) иными обстоятельствами в установленных федеральными законами случаях, а применительно к изъятию, в том числе путем выкупа, земельных участков из земель, находящихся в собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности, в случаях, установленных законами субъектов Российской Федерации.

Таких обстоятельств для правомерного изъятия занятого земельного участка под строительство конкретных объектов государственной или муниципальной значимости по данному делу не установлено. Представитель Администрации г. Екатеринбурга пояснил, что изъятие спорного земельного участка не производилось.

Наряду с этим суд правильно установил, что состоявшееся предоставление спорного земельного участка ООО "Фаэтон" под строительство административно-торгового здания с автосалоном и паркингом не может рассматриваться в числе муниципальных нужд.

Невозможность резервирования спорного земельного участка под указанные в генеральном плане и договоре аренды нужды дополнительно подтверждается ст. 70.1 Земельного кодекса Российской Федерации, введенной в действие Федеральным законом от 10.05.2007. В соответствии с названной нормой резервирование земель, ранее предоставленных гражданам или юридическим лицам, для государственных или муниципальных нужд осуществляется только в случаях, предусмотренных ст. 49 Земельного кодекса Российской Федерации.

Представитель Администрации г. Екатеринбурга в судебном заседании пояснил, что спорный участок в соответствии с генеральным планом зарезервирован для административных нужд, которые не являются муниципальными, на наличие государственных нужд не ссылался.

Вместе с тем действующее законодательство не наделяет органы местного самоуправления правом резервирования земельных участков для иных нужд, помимо государственных или муниципальных.

Доводы судов о невозможности удовлетворения требования истцов об оспаривании договора аренды земельного участка большей площади ошибочны, поскольку на основании ст. 180 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды может быть признан недействительным в части занятого истцами спорного участка.

Указывая в качестве дополнительных оснований к отказу в иске на несформированность спорного земельного участка, непроведение межевания, непостановку участка на кадастровый учет и ориентировочный характер представленного кадастрового плана, суд первой инстанции не учел, что эти обстоятельства не являлись основаниями для отказа в удовлетворении заявлений о приватизации.

Наряду с этим в соответствии с п. 7 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации в случае отсутствия кадастровой карты (плана земельного участка) орган местного самоуправления на основании дежурной кадастровой карты (плана), содержащей сведения о местоположении земельного участка, и градостроительной документации в месячный срок со дня поступления указанных заявления либо обращения обеспечивает изготовление кадастровой карты (плана) земельного участка и утверждает проект его границ.

Учитывая, что изначально земельный участок, находящийся под индивидуальной жилой застройкой, был поставлен на кадастровый учет, последующее изменение границ обусловлено частичным изъятием земельного участка для строительства автомагистрали по постановлению Главы города, дежурная кадастровая карта, план спорного земельного участка истцами представлены, в соответствии с приведенными положениями п. 7 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации обязанность по обеспечению изготовления кадастровой карты (плана) и утверждению проекта границ должна быть возложена на Администрацию города.

Ссылки судебной коллегии на необходимость самостоятельного оспаривания кадастровой карты, выданной ООО "Фаэтон", для разрешения по существу требований о признании недействительным договора аренды также несостоятельны, поскольку документы кадастрового учета производны от правоустанавливающих документов на землю, а не наоборот.

Несостоятельно и указание судебной коллегией на получение К. в 1989 г. двухкомнатной квартиры и необходимость прекратить право собственности на жилой дом. Право собственности К. на часть жилого дома в период действия ст. 107 Гражданского кодекса РСФСР не прекращено, судебная коллегия не привела доказательств предоставления истцу квартиры в связи с отселением из спорного дома, иного предварительного возмещения К. и С. стоимости жилого дома. Материалы дела таких доказательств не содержат. Ответчики на эти обстоятельства не ссылаются, К. оспаривает их в надзорной жалобе.

Президиум отменил решение суда первой инстанции и определение судебной коллегии по гражданским делам как постановленные с существенными нарушениями норм материального и процессуального права и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

При новом рассмотрении суду надлежит правильно определить юридически значимые обстоятельства и распределить бремя доказывания, исходя из положений ст. 20, 36, 44, 45, 49, 55 Земельного кодекса Российской Федерации. Ввиду возможных повторных доводов ответчиков о необходимости самостоятельного оспаривания постановления Главы города о предоставлении земельного участка ООО "Фаэтон" принять во внимание, что в силу ст. 12, 13 Гражданского кодекса Российской Федерации в зависимости от выбора истцами способа защиты права незаконный акт органа местного самоуправления может быть признан судом недействительным по требованию истцов либо не применен судом в рамках заявленных требований о признании права собственности на земельный участок.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 17.10.2007, дело N 44-Г-116/2007

 

Вопросы применения социального законодательства

 

У граждан, приобретших пенсионные права до введения нового правового регулирования, сохраняются ранее приобретенные права на пенсию в соответствии с условиями и нормами законодательства Российской Федерации, действовавшего на момент приобретения права.

 

Е. обратился в суд с иском к Среднеуральскому управлению внутренних дел на транспорте (далее - СУВДТ) о возложении обязанностей по включению периода обучения в Горьковском политехническом институте им. А.А. Жданова Минвуза РСФСР с 19.12.1979 по 01.07.1986 в общий трудовой стаж, о подготовке документов для назначения пенсии за выслугу лет в соответствии с п. "б" ст. 13 Закона Российской Федерации от 12.02.1993 со дня увольнения из органов внутренних дел, о направлении документов в Пенсионный отдел МВД по Свердловской области.

В обоснование заявленных требований указал, что 23.11.2005 он был уволен из органов внутренних дел приказом начальника СУВДТ от 22.11.2005 по п. "б" ч. 7 ст. 19 Закона Российской Федерации "О милиции". В соответствии с п. "б" ст. 13 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" приобрел право на пенсию за выслугу лет, поскольку уволен со службы из органов внутренних дел по достижении предельного возраста пребывания на службе - 45 лет, с 22.08.1977 выработал общий трудовой стаж 28 лет 1 месяц 10 дней при требуемом минимуме 25 лет, из которых совокупный стаж военной службы и службы в органах внутренних дел составляет 13 лет 6 месяцев 13 дней при необходимой продолжительности не менее 12 лет 6 месяцев. Отдел кадров СУВДТ лишил его права на пенсионное обеспечение по выслуге лет, исключив из общего трудового стажа период обучения в высшем учебном заведении, в подготовке документов для назначения пенсии отказал.

Представитель ответчика - Среднеуральского управления внутренних дел на транспорте с исковыми требованиями не согласился. Пояснил, что Е. не имеет права на пенсию за выслугу лет, так как его общий трудовой стаж составляет лишь 21 год 5 месяцев 23 дня, что меньше требуемых 25 лет. Период обучения в высшем учебном заведении не подлежит зачету в общий трудовой стаж как не предусмотренный ст. 11 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", действовавшего на дату увольнения истца.

Представитель третьего лица - Центра пенсионного обслуживания ГУВД Свердловской области в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие. В письменном отзыве иск не признал, поддержал доводы представителя СУВДТ. Дополнительно сослался на указание МВД Российской Федерации "О некоторых вопросах исчисления выслуги лет для назначения пенсии" от 10.03.2004 N 1/1738, в соответствии с которым применение к спорным правоотношениям законодательства, действовавшего до 01.01.2002, возможно лишь в отношении тех сотрудников, которые выработали стаж 25 лет на 01.01.2002.

Решением Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга в удовлетворении иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам решение суда первой инстанции оставлено без изменения, кассационная жалоба истца - без удовлетворения.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Колычевой Г.А. доводы надзорной жалобы признаны заслуживающими внимания, дело передано для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции - президиум Свердловского областного суда.

Президиум отменил решение районного суда и определение судебной коллегии по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции сослался на то, что с 01.01.2002 с введением в действие Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" утратили силу Закон Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации" и принятые на его основе подзаконные акты; ст. 11 нового Закона устанавливает исчерпывающий перечень периодов, засчитываемых в страховой стаж, период обучения в высших учебных заведениях в него не входит; спорный период не может быть засчитан истцу в общий трудовой стаж и на основании ст. 30 названного Федерального закона, поскольку не может быть отнесен как к трудовой и иной общественно полезной деятельности, так и к страховому стажу.

Соглашаясь с решением об отказе в иске, судебная коллегия дополнительно указала, что спорный стаж не может быть засчитан истцу по нормам, действовавшим на период обучения в высшем учебном заведении, ввиду того, что на 01.01.2002 его общий трудовой стаж, включая учебу в высшем учебном заведении, составил 21 год 5 месяцев 10 дней.

Суд первой инстанции и судебная коллегия не учли, что спорные правоотношения, связанные с исчислением общего трудового стажа, носят длящийся характер.

Положения части первой ст. 6, части четвертой ст. 15, части первой ст. 17, ст. 18, 19, части первой ст. 55 Конституции Российской Федерации предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения, необходимые для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано.

Период обучения Е. в Горьковском политехническом институте им. А.А. Жданова с 19.12.1979 по 01.07.1986 относится к периоду деятельности до 01.01.2002, то есть до установления нового правового регулирования назначения пенсионных выплат Федеральным законом "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Конституционный Суд Российской Федерации признал Постановлением от 29.01.2004 N 2-П п. 4 ст. 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" не противоречащим Конституции Российской Федерации в той части, в какой он исключает из общего трудового стажа некоторые периоды общественно полезной деятельности (в том числе периоды обучения в высших учебных заведениях), включавшиеся в него ранее действовавшим законодательством, поскольку эта норма действует во взаимосвязи с иными нормами нового Закона, предусматривающими новые механизмы увеличения размера трудовой пенсии, в результате которых минимальный уровень пенсионного обеспечения превышает ранее установленный максимальный размер трудовой пенсии.

Вместе с тем настоящий спор связан с назначением пенсии за выслугу лет на основании ст. 13 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей". В связи с исключением из общего трудового стажа периода, имевшего место до 01.01.2002, на основании Федерального закона, вступившего в силу с 01.01.2002, истец лишен права на пенсию за выслугу лет при большей продолжительности совокупного стажа военной службы и службы в органах внутренних дел, чем требует п. "б" ст. 13 названного Закона.

Ухудшение правового положения истца в результате применения к нему отдельно взятого п. 4 ст. 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" не может быть компенсировано иными нормами Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Поэтому в данном случае применима правовая позиция, изложенная Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 29.01.2004 N 2-П и Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20.12.2005 N 25 в отношении граждан, приобретших пенсионные права до введения нового правового регулирования, согласно которой ранее приобретенные права на пенсию в соответствии с условиями и нормами законодательства Российской Федерации, действовавшего на момент приобретения права, сохраняются за указанной категорией лиц.

В период обучения Е. в высшем учебном заведении действовало Положение о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденное Постановлением Совета Министров СССР от 03.08.1972 N 590, в соответствии с п. 109 которого, кроме работы в качестве рабочего или служащего, в общий трудовой стаж работы засчитывается также всякая деятельность, на которой работник, не будучи рабочим или служащим, подлежал государственному социальному страхованию (подп. "а"), а также обучение в высших учебных заведениях, средних специальных учебных заведениях, партийных школах, совпартшколах, школах профдвижения, на рабфаках, пребывание в аспирантуре, докторантуре и клинической ординатуре (подп. "и"). При назначении пенсий по старости периоды, указанные в подп. "и", засчитываются в стаж при условии, если этим периодам предшествовала работа в качестве рабочего или служащего, либо служба в составе Вооруженных Сил СССР, или иная служба, указанная в подп. "к".

Поскольку периоду обучения Е. в высшем учебном заведении предшествовала служба в составе Вооруженных Сил СССР с 10.11.1977 по 04.11.1979, период учебы с 19.12.1979 по 01.07.1986 в Горьковском политехническом институте им. А.А. Жданова подлежал зачету в общий трудовой стаж истца.

Таким образом, с учетом зачтенного ответчиком стажа продолжительностью 21 год 5 месяцев 23 дня общий трудовой стаж Е. на дату увольнения из органов внутренних дел составил более 25 лет, необходимых для назначения пенсии за выслугу лет в соответствии с п. "б" ст. 13 Закона Российской Федерации от 12.02.1993 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей".

Отменив решение суда первой инстанции и кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам, президиум постановил новое решение об удовлетворении иска.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 19.12.2007, дело N 44-Г-164/2007

 

Норма, содержащаяся в п. 2 ст. 21 Федерального закона "О ветеранах", предусматривает предоставление мер социальной поддержки отдельным категориям граждан из числа членов семьи, в том числе родителям и супруге (супругу) погибшего (умершего) инвалида войны, не вступившей (не вступившему) в повторный брак, независимо от нахождения на иждивении и получения любого вида пенсии и заработка.

 

С. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Асбесте Свердловской области (далее - УПФ Российской Федерации в г. Асбесте) о признании за ней, как супругой погибшего (умершего) при исполнении служебных обязанностей военнослужащего, права на льготы и меры социальной поддержки в соответствии с Федеральным законом "О ветеранах" и иными законами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, предусматривающими предоставление льгот и мер социальной поддержки.

В обоснование требований указала, что 01.11.1977 умер ее муж В. от травмы, полученной при исполнении служебных обязанностей, что подтверждается извещением о гибели, подписанным командиром войсковой части N 13233 и начальником штаба этой части, свидетельством о смерти. На несовершеннолетнего сына она получала пенсию в связи с потерей кормильца. На основании пенсионного удостоверения ей предоставлялась также льгота по оплате коммунальных услуг и электроэнергии. 12.08.1997 военным комиссариатом г. Асбеста ей выдано удостоверение, согласно которому она имеет право на льготы и преимущества, установленные для родителей и жен погибших военнослужащих на основании ст. 21 Закона "О ветеранах". Позднее, 21.02.2006, ей аналогичное удостоверение выдали в УСЗН. Согласно п. 2 ст. 21 Федерального закона Российской Федерации "О ветеранах" от 12.01.1995 N 5-ФЗ (в редакции Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ) она, как супруга погибшего (умершего) военнослужащего, не вступившая в повторный брак, имеет право на социальную поддержку, в том числе на основании подп. 7 п. 1 ст. 23.1 Закона Российской Федерации "О ветеранах" на получение ежемесячной денежной выплаты, осуществление которой возложено на территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации.

В октябре 2005 г. С. обратилась с заявлением в УПФ Российской Федерации в г. Асбесте и получила ответ за подписью начальника УПФ Российской Федерации в г. Асбесте, согласно которому она не имеет права на получение льгот, поскольку в перечень п. 2 ст. 21 Закона вдовы военнослужащих, погибших при исполнении служебных обязанностей, не входят. В 2006 г. она обратилась повторно в УПФ Российской Федерации в г. Асбесте с аналогичным заявлением, ей вновь отказали в предоставлении социальной поддержки в виде ежемесячной денежной выплаты.

С отказом пенсионного органа она не согласна, считает, что в соответствии с законодательством она имеет право на социальную поддержку, в том числе ежемесячную денежную выплату, как супруга военнослужащего, погибшего при исполнении служебных обязанностей. Просила признать за ней право на льготы и меры социальной поддержки, предусмотренные п. 2 и 3 ст. 21, подп. 7 п. 1 ст. 23.1 Федерального закона "О ветеранах", и обязать УПФ Российской Федерации в г. Асбесте выплатить ей ежемесячную денежную выплату с января 2005 г.

Решением Асбестовского городского суда от 21.11.2006, оставленным без изменения кассационным определением от 08.02.2007, в удовлетворении исковых требований С. отказано.

Президиум отменил обжалуемые судебные постановления по следующим основаниям.

Как следует из искового заявления, С. просила суд признать за ней, как супругой погибшего (умершего) при исполнении служебных обязанностей военнослужащего, право на льготы и меры социальной поддержки в соответствии с Федеральным законом "О ветеранах" и иными законами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, предусматривающими предоставление льгот и мер социальной поддержки; обязать УПФ Российской Федерации в г. Асбесте выплатить ей ежемесячную денежную компенсацию с 01.01.2005.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме, суды двух инстанций указали в судебных постановлениях, что заявленные С. требования не основаны на законе, поскольку применение положений п. 2 ст. 21 Федерального закона "О ветеранах", предусматривающих предоставление мер социальной поддержки для некоторых членов семьи погибшего, а именно: родителей и супругов, - возможно лишь в логической совокупности всех ее положений, в том числе с учетом общего положения п. 1 ст. 21 указанного Федерального закона, предусматривающего предоставление таких мер социальной поддержки лишь при соблюдении двух условий: нетрудоспособности члена семьи и нахождения его на иждивении погибшего.

Поскольку С. не является нетрудоспособной, она не имеет права на меры социальной поддержки, предусмотренные ст. 21, 23.1 Федерального закона "О ветеранах". Такое право у нее возникло бы лишь при соблюдении совокупности требований, условий и исключений, содержащихся во всей ст. 21 этого Закона.

Указанные выводы основаны на ошибочном толковании п. 2 ст. 21 Федерального закона "О ветеранах", противоречат буквальному содержанию данной нормы.

Согласно ст. 21 Федерального закона "О ветеранах" (в редакции Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ) меры социальной поддержки, установленные для семей погибших (умерших) инвалидов войны, участников Великой Отечественной войны, ветеранов боевых действий, предоставляются нетрудоспособным членам семьи погибшего (умершего), состоявшим на его иждивении и получающим пенсию по случаю потери кормильца (имеющим право на ее получение) в соответствии с пенсионным законодательством Российской Федерации. Указанным лицам предоставляются следующие меры социальной поддержки:

льготы по пенсионному обеспечению в соответствии с законодательством;

преимущество при вступлении в жилищные, жилищно-строительные, гаражные кооперативы, садоводческие, огороднические и дачные некоммерческие объединения граждан;

обеспечение за счет средств федерального бюджета жильем членов семей погибших (умерших) инвалидов войны, участников Великой Отечественной войны и ветеранов боевых действий, нуждающихся в улучшении жилищных условий, вставших на учет до 1 января 2005 года, которое осуществляется в соответствии с положениями статьи 23.2 настоящего Федерального закона. Указанные лица, вставшие на учет после 1 января 2005 года, обеспечиваются жильем в соответствии с жилищным законодательством Российской Федерации;

сохранение обслуживания в поликлиниках и других медицинских учреждениях, к которым указанные лица были прикреплены при жизни погибшего (умершего) в период работы до выхода на пенсию, а также внеочередное оказание медицинской помощи по программам государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи в федеральных учреждениях здравоохранения в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, а в поликлиниках и других медицинских учреждениях субъектов Российской Федерации - законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации;

оплата в размере 50 процентов занимаемой общей площади жилых помещений (в коммунальных квартирах - занимаемой жилой площади), в том числе членами семьи погибшего (умершего), совместно с ним проживавшими. Меры социальной поддержки по оплате жилья предоставляются лицам, проживающим в домах независимо от вида жилищного фонда;

оплата в размере 50 процентов коммунальных услуг (водоснабжение, водоотведение, вывоз бытовых и других отходов, газ, электрическая и тепловая энергия - в пределах нормативов потребления указанных услуг, установленных органами местного самоуправления); лицам, проживающим в домах, не имеющих центрального отопления, - топлива, приобретаемого в пределах норм, установленных для продажи населению, и транспортных услуг для доставки этого топлива. Обеспечение топливом семей погибших (умерших) производится в первоочередном порядке. Меры социальной поддержки по оплате указанных услуг предоставляются независимо от вида жилищного фонда. Указанные меры социальной поддержки предоставляются независимо от того, кто из членов семьи погибшего (умершего) является нанимателем (собственником) жилого помещения;

при наличии медицинских показаний преимущественное обеспечение по последнему месту работы погибшего (умершего) путевками в санаторно-курортные организации;

первоочередной прием в дома-интернаты для престарелых и инвалидов, центры социального обслуживания, внеочередной прием на обслуживание отделениями социальной помощи на дому супруги (супруга) погибшего (умершего).

Независимо от нахождения на иждивении и получения любого вида пенсии и заработка меры социальной поддержки предоставляются:

1) родителям погибшего (умершего);

2) супруге (супругу) погибшего (умершего) инвалида войны, не вступившей (не вступившему) в повторный брак;

3) супруге (супругу) умершего участника Великой Отечественной войны, ставшего инвалидом вследствие общего заболевания, трудового увечья и других причин (кроме лиц, инвалидность которых наступила вследствие их противоправных действий), не вступившей (не вступившему) в повторный брак;

4) супруге (супругу) умершего участника Великой Отечественной войны или ветерана боевых действий, не вступившей (не вступившему) в повторный брак и проживающей (проживающему) одиноко.

Меры социальной поддержки, установленные для членов семей погибших (умерших), распространяются на членов семей военнослужащих, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, Государственной противопожарной службы, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы и органов государственной безопасности, погибших при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей). Меры социальной поддержки, указанные в настоящей статье, предоставляются членам семей военнослужащих, погибших в плену, признанных в установленном порядке пропавшими без вести в районах боевых действий, со времени исключения указанных военнослужащих из списков воинских частей (в редакции Федеральных законов от 25.07.2002 N 116-ФЗ, от 19.06.2004 N 49-ФЗ, от 22.08.2004 N 122-ФЗ (редакция 29.12.2004)).

Членам семей погибших в Великой Отечественной войне лиц из числа личного состава групп самозащиты объектовых и аварийных команд местной противовоздушной обороны, а также членам семей погибших работников госпиталей и больниц города Ленинграда предоставляются меры социальной поддержки, установленные для членов семей погибших (умерших) (в редакции Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ (редакция 29.12.2004)).

Поскольку п. 2 ст. 21 указанного Федерального закона прямо предусматривает предоставление мер социальной поддержки отдельным категориям граждан из числа членов семьи, в том числе родителям и супруге (супругу) погибшего (умершего) инвалида войны, не вступившей (не вступившему) в повторный брак, независимо от нахождения на иждивении и получения любого вида пенсии и заработка, то есть данная норма является исключением из общего правила о наличии других необходимых условий, предусмотренных п. 1 ст. 21 Федерального закона "О ветеранах" (нетрудоспособность члена семьи погибшего (умершего), состояние на его иждивении и получение пенсии по случаю потери кормильца (наличие права на ее получение) в соответствии с пенсионным законодательством Российской Федерации), выводы судов двух инстанций о применении п. 2 ст. 21 лишь при наличии двух других условий, указанных в п. 1 ст. 21 Закона, являются ошибочными, необоснованно ограничивающими права лиц, для которых самим Федеральным законом предусмотрено исключение из общего правила.

Согласно подп. 7 п. 1 ст. 23.1 указанного Федерального закона право на ежемесячную денежную выплату имеют члены семей погибших (умерших) инвалидов войны, участников Великой Отечественной войны и ветеранов боевых действий, члены семей погибших в Великой Отечественной войне лиц из числа личного состава групп самозащиты объектовых и аварийных команд местной противовоздушной обороны, а также члены семей погибших работников госпиталей и больниц г. Ленинграда.

В соответствии с п. 7 ст. 23.1 указанного Федерального закона ежемесячная денежная выплата производится в порядке, определяемом федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим выработку государственной политики и нормативное правовое регулирование в сфере здравоохранения и социального развития.

Часть суммы ежемесячной денежной выплаты может направляться на финансирование предоставления гражданину из числа поименованных в п. 1 настоящей статьи социальных услуг в соответствии с Федеральным законом от 17.07.1999 N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи" (п. 8 ст. 23.1).

Как следует из письма Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 03.04.2006 N 1611-ВС "О праве родителей и вдов погибших военнослужащих на меры социальной поддержки", содержащаяся в п. 2 ст. 21 Федерального закона формулировка "независимо от получения любого вида пенсии" означает, что право на меры социальной поддержки имеют не только граждане, перечисленные в п. 2 ст. 21 Федерального закона от 12.01.1995 N 5-ФЗ, получающие различные виды пенсии (по старости, инвалидности и т.д.), но и те из числа указанных граждан, кто не получает какую-либо пенсию.

Судом установлено, что истцу предоставляются меры социальной поддержки по линии Управления социальной защиты населения (пакет натуральных льгот) как лицу, указанному в п. 2 ст. 21 Федерального закона "О ветеранах".

Иное толкование пенсионным органом, а также судами двух инстанций при рассмотрении данного дела положения, предусмотренного п. 2 ст. 21 Федерального закона "О ветеранах", лишающее С. права на получение предусмотренной ст. 23.1 данного Закона ежемесячной денежной выплаты, является необоснованным, в связи с чем президиум отменил обжалуемые судебные постановления.

Учитывая, что в удовлетворении требования о признании за С. права на такую выплату отказано и вопрос о ежемесячной денежной выплате, причитающейся С. с 01.01.2005, как об этом заявлено требование, и соответственно о размере образовавшейся задолженности судами двух инстанций по существу не рассматривался, президиум направил дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 17.10.2007, дело N 44-Г-132/2007

 

Возмещение вреда

 

Применяя к спорным правоотношениям сторон положения Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих", касающиеся полной материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный в результате умышленного повреждения имущества либо иных умышленных действий (бездействия), суд не установил умышленного характера в действиях военнослужащего.

 

Войсковая часть N 12746 г. Владивостока обратилась с иском к Р. о возмещении ущерба, причиненного истцу дорожно-транспортным происшествием по вине ответчика, управлявшего автомобилем КамАЗ, принадлежащим войсковой части, и допустившего столкновение с автомобилем "Ниссан-Террано", принадлежащим В.

В обоснование своих требований истец указал, что вина ответчика в ДТП установлена постановлением ОГИБДД Советского РУВД г. Владивостока от 23.06.2004. На момент столкновения автомобилей ответчик проходил военную службу по призыву в войсковой части N 12746 г. Владивостока, с которой решением Советского районного суда г. Владивостока от 18.11.2004 в пользу В. взыскано 128416 руб. 05 коп. Взысканная денежная сумма перечислена В. полностью по платежному поручению от 14.04.2005.

Ответчик иск не признал, ссылаясь на то, что проходил военную службу в войсковой части N 12746; не отрицая факта совершения им ДТП во время службы, утверждал, что у автомобиля, которым он управлял, были неисправны тормоза, и в войсковой части ему сказали, что стоимость ремонта он выплачивать не будет. Размер ущерба, по его мнению, завышен, выплатить такую сумму он не в состоянии, так как проживает с родителями, отец является инвалидом.

Решением суда г. Лесного от 06.06.2006 иск удовлетворен частично: с Р. в пользу войсковой части N 12746 г. Владивостока взыскано в счет возмещения причиненного ущерба 70000 руб., в счет возмещения расходов по уплате госпошлины - 2000 руб., всего - 72000 руб.

В кассационном порядке решение суда не обжаловалось.

Президиум отменил обжалуемое судебное постановление по следующим основаниям.

Удовлетворяя заявленные исковые требования, суд правильно определил закон, которым следовало руководствоваться при рассмотрении данного дела, а именно Федеральный закон от 12.07.1999 N 161-ФЗ "О материальной ответственности военнослужащих", однако применил к спорным правоотношениям сторон положение о полной материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный в результате умышленного повреждения имущества либо иных умышленных действий (бездействия), не установив умышленного характера в действиях военнослужащего Р.

В решении суда отсутствует вообще оценка характера совершенных ответчиком действий, выразившихся, как следует из протокола об административном правонарушении, в нарушении им п. 9.10 Правил дорожного движения (не выдержал безопасную дистанцию до транспортного средства, двигавшегося впереди), в результате чего произошло ДТП и был причинен ущерб автомобилю В., в пользу которого с войсковой части была взыскана денежная сумма в возмещение материального ущерба.

Между тем выяснение данного обстоятельства (умышленный либо неосторожный характер действий причинителя вреда) имеет юридическое значение для правильного применения предусмотренного Федеральным законом вида материальной ответственности: полной или ограниченной.

Предусмотренное п. 9.10 Правил дорожного движения нарушение по смыслу данной нормы предполагает неосторожность в действиях нарушителя, а не его умысел. Наличие умысла в подобных дорожных ситуациях подлежит доказыванию и влечет иную квалификацию содеянного.

В надзорной жалобе Р. ссылался на то, что истцом не представлено доказательств, свидетельствующих об умышленном характере причинения вреда. Кроме того, суд, уменьшая сумму, подлежащую взысканию, подтвердил неосторожный характер его действий, указав, что принимает во внимание обстоятельства ДТП, отсутствие подтвержденных истцом сведений о полной исправности автомобиля КамАЗ в момент ДТП, что зависит от действий ответчика. (тут непонятно, что от чего зависит) Заявитель утверждает, что его вина проявилась в форме неосторожности, никакого умысла на причинение ущерба у него не было и не могло быть. За ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, несут ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более двух окладов месячного денежного содержания.

Доводы надзорной жалобы об отсутствии в материалах дела доказательств, свидетельствующих об умышленном характере причинения вреда, материалами дела не опровергаются. Более того, имеющаяся в деле копия постановления от 23.06.2004 и подлинное постановление, представленное позднее по запросу суда, приобщенное к делу, не содержат никаких выводов о степени и форме вины заявителя; имеется только указание о том, что собранные материалы должны быть направлены на рассмотрение командиру войсковой части. Сведений о том, что командиром части либо сотрудниками ГИБДД заявитель был привлечен к ответственности за данное ДТП, истцом не представлено и в материалах дела не имеется. На данные обстоятельства ссылался ответчик, настаивая на явке представителя истца и возражая против рассмотрения дела в отсутствие представителя истца, заявляя ходатайство о допросе командира войсковой части об обстоятельствах совершения ДТП.

Поскольку применение к ответчику положения о полной материальной ответственности нельзя признать законным и обоснованным, президиум отменил обжалуемое решение суда и направил дело на новое рассмотрение в тот же суд.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 17.10.2007, дело N 44-Г-136/2007

 

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью

 

Суд вправе проиндексировать суммы возмещения вреда здоровью за период с 01.07.2000 с учетом величины минимального размера оплаты труда, указанной в ст. 1 Федерального закона "О минимальном размере оплаты труда" от 19.06.2000 N 82-ФЗ, а не из базовой суммы, установленной ст. 4 этого Федерального закона.

 

(извлечение)

 

К. с июня 2001 года является инвалидом II группы вследствие увечья, полученного при исполнении обязанностей военной службы по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В соответствии с п. 13 ч. 1 ст. 14 и ч. 1 ст. 39 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" истец получает ежемесячную денежную компенсацию на приобретение продовольственных товаров и ежегодную компенсацию за вред здоровью. Поскольку индексация указанных выплат ответчиком в установленном законом порядке не производилась с 2000 г., К. обратился в суд с иском к Министерству социального развития и труда Астраханской области, Управлению социального развития Советского района г. Астрахани, Управлению Федеральной государственной службы занятости по Астраханской области, Управлению Федерального казначейства по Астраханской области об индексации денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров, о ежегодной компенсации за вред здоровью и взыскании недополученных сумм.

Ответчик иск не признал.

Решением Кировского районного суда г. Астрахани от 13.03.2006 иск удовлетворен. Министерство социального развития и труда Астраханской области в лице Советского районного управления обязано установить К. с 01.01.2006 компенсацию на приобретение продовольственных товаров в размере 731 руб. 48 коп. до следующей индексации и ежегодную компенсацию за вред здоровью в сумме 1219 руб. С Министерства социального развития и труда Астраханской области за счет казны Российской Федерации в пользу К. взысканы задолженность по компенсации на приобретение продовольственных товаров за период по 31.12.2005 в сумме 14230 руб. 82 коп., задолженность по компенсации за вред здоровью в сумме 2139 руб. 19 коп.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Постановлением президиума Астраханского областного суда от 31.10.2006 решение суда отменено и в иске отказано.

В надзорной жалобе К. просил постановление президиума Астраханского областного суда отменить.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 05.10.2007 дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации и определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.2007 передано в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации сочла доводы жалобы необоснованными и подлежащими отклонению.

Оспаривая постановление президиума областного суда, заявитель настаивает на необходимости индексации спорных выплат по аналогии с индексацией, установленной для ежемесячных сумм возмещения вреда здоровью, ссылаясь на то, что данные денежные компенсации входят в общий объем возмещаемого вреда и подлежат индексации по единым правилам.

Однако доводы надзорной жалобы о существенном нарушении норм материального права являются несостоятельными.

Из ст. 1, 2 и 7 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее ст. 42 и 53 вытекает, что признание и обеспечение права на возмещение вреда здоровью, являющемуся для каждого неотчуждаемым благом, - конституционная обязанность Российской Федерации как социального правового государства.

В Постановлении от 01.12.1997 "По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" Конституционным Судом Российской Федерации выражена правовая позиция, согласно которой сам факт причинения вреда здоровью граждан, которые оказались в зоне влияния радиационного излучения и других неблагоприятных факторов, возникших вследствие чернобыльской катастрофы, обусловливает возникновение конституционно-правовых отношений по поводу возмещения вреда между государством, с деятельностью которого в сфере ядерной энергетики было связано причинение вреда, и гражданами.

Из изложенного следует, что как установление, так и пересмотр иных видов денежных компенсаций, помимо ежемесячных денежных сумм в возмещение вреда, причиненного здоровью, входящих в объем возмещения вреда гражданам, пострадавшим вследствие чернобыльской катастрофы, но представляющих собой по существу социальные выплаты, является правом федерального законодателя, которое он реализует с учетом реальной возможности государства за счет средств бюджета выплачивать указанные компенсации.

Выплаты ежемесячных денежных компенсаций на приобретение продовольственных товаров и ежегодной компенсации за вред здоровью предусмотрены п. 22 ч. 1 ст. 14 и ч. 1 ст. 39 Закона Российской Федерации от 15.05.1991 N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (в ред. Федерального закона от 24.11.1995 N 179-ФЗ). Ежемесячные выплаты возмещения вреда здоровью предусмотрены п. 15 ч. 1 ст. 14 названного Закона.

Частью 3 ст. 5 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (в ред. Федерального закона от 26.04.2004 N 31-ФЗ) предусмотрено, что размеры выплат гражданам, установленные настоящим Законом, за исключением пособий и иных выплат, индексация которых устанавливается в соответствии с другими федеральными законами, ежегодно индексируются исходя из уровня инфляции, устанавливаемого федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год, в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

Следует, кроме того, учитывать, что положения ст. 3 базового Закона предусматривали право граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, на получение денежных и иных материальных компенсаций и льгот, но та же норма в редакции Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" предусматривает право указанных граждан на возмещение вреда и меры социальной поддержки.

Новый порядок установления ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров и ежегодной компенсации за вред здоровью был определен Федеральным законом от 07.08.2000 N 122-ФЗ "О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации", в соответствии с которым в законодательство Российской Федерации, в том числе в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", были внесены изменения, предусматривающие исчисление указанных выплат в твердых размерах, исходя из базовой суммы 100 руб. При этом ст. 3 Федерального закона от 07.08.2000 N 122-ФЗ и ст. 4 Федерального закона от 19.06.2000 N 82-ФЗ установлено, что в 2000 г. выплата стипендий, пособий и других обязательных социальных выплат производится в размерах, действующих на 30.06.2000 (то есть исчисленных исходя из 83 руб. 49 коп.), а с 01.01.2001 - исходя из базовой суммы 100 руб. Одновременно п. 3 ст. 4 Федерального закона от 07.08.2000 N 122-ФЗ в ст. 14 и 39 Закона Российской Федерации от 15.05.1991 N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" внесены изменения, которыми гражданам, указанным в п. 1 и 2 ч. 1 ст. 13 названного Закона, гарантируются ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров в размере 300 руб. и ежегодная компенсация за вред здоровью инвалидам I и II групп в размере 500 руб.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 19.06.2002 N 11-П "По делу о проверке конституционности ряда положений Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 года "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (в редакциях от 24 ноября 1995 года и от 12 февраля 2001 года), Федеральных законов от 12 февраля 2001 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда" и от 7 августа 2000 года "О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации" в связи с запросами Верховного Суда Российской Федерации и Октябрьского районного суда г. Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций чернобыльцев" (п. 2 резолютивной части) указанные нормы признаны не противоречащими Конституции Российской Федерации в части перехода на новый способ исчисления размеров иных видов денежных компенсаций, входящих в объем возмещения вреда, причиненного здоровью, в том числе и в части исчисления ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров и ежегодной компенсации за вред здоровью в твердых размерах, исходя из базовой суммы.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 25.05.2005 N 326 утверждены Правила индексации размеров некоторых ежемесячных денежных компенсаций и иных выплат за период с 19.06.2002 по 31.05.2004 гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, членам их семей и возврата в 2005 - 2006 г. недополученных сумм. Постановлениями Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 N 847, от 07.05.2005 N 292, от 25.04.2006 N 246 и от 21.03.2007 N 171 утверждены Правила индексации в 2004, 2005, 2006 и 2007 г. размеров компенсаций и иных выплат гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Этими Постановлениями Правительства Российской Федерации в соответствии с вышеуказанным Законом установлены коэффициенты индексации и, исходя из них, размеры денежных компенсаций, подлежащих выплате за соответствующий период.

При этом то обстоятельство, что ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров и ежегодная компенсация за вред здоровью наравне с ежемесячными суммами возмещения вреда здоровью входят в объем возмещения вреда, причиненного здоровью вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС и подлежащего индексации, не означает, однако, что порядок индексации ежемесячных сумм возмещения вреда здоровью и ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров, а также ежегодной компенсации за вред здоровью не может быть различен. Так, ежемесячные суммы возмещения вреда здоровью индексируются в соответствии с увеличением МРОТ, а впоследствии с увеличением роста величины прожиточного минимума, либо исходя из роста индексов инфляции, а ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров и ежегодная компенсация за вред здоровью на основании вышеизложенного индексируются путем повышения фиксированного размера, исходя из базовой суммы, а именно: в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 N 847 ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров устанавливается с 01.06.2004 в размере 330 руб. (установленная Законом 300 руб.), ежегодная компенсация за вред здоровью в размере 550 руб. (установленная Законом 500 руб.) - коэффициент 1,1; в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 07.05.2005 N 292 ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров устанавливается с 01.01.2005 в размере 366 руб. 30 коп., ежегодная компенсация за вред здоровью в размере 610 руб. 50 коп. - коэффициент 1,11; в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 25.04.2006 N 246 ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров устанавливается с 01.01.2006 в размере 399 руб. 27 коп., ежегодная компенсация за вред здоровью в размере 665 руб. 45 коп. - коэффициент 1,09; в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 21.03.2007 N 171 ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров устанавливается с 01.01.2007 в размере 431 руб. 21 коп., ежегодная компенсация за вред здоровью в размере 718 руб. 69 коп. - коэффициент 1,08.

В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14.12.2000 N 35, в редакции Постановления от 05.04.2005 N 7, "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с реализацией инвалидами прав, гарантированных Законом Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" разъяснено, что денежные компенсации гражданам, пострадавшим вследствие чернобыльской катастрофы, отличаются от социальных выплат на основе обязательного социального страхования, в связи с чем суд вправе проиндексировать суммы возмещения вреда здоровью за период с 01.07.2000 с учетом величины минимального размера оплаты труда, указанной в ст. 1 Федерального закона от 19.06.2000 N 82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда", а не из базовой суммы, установленной ст. 4 этого Федерального закона. Данное разъяснение основано на правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19.06.2002 N 11-П, и касается индексации размера ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда, причиненного здоровью, предусмотренной п. 15 ч. 1 ст. 14 базового Закона, а индексация ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров и ежегодной компенсации за вред здоровью исходя из базовой суммы этим же Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации, как указывалось выше, не была признана неконституционной.

Таким образом, президиумом Астраханского областного суда постановлено правильное по существу решение, нарушений норм процессуального и материального права, влекущих его отмену, не допущено.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации надзорную жалобу К. оставила без удовлетворения, постановление президиума Астраханского областного суда от 31.10.2006 - без изменения.

 

Определение

Верховного Суда Российской Федерации

от 11.01.2008, дело N 25-В07-24

 

см. Справочная система

КонсультантСудебнаяПрактика:

Решения высших судов

 

Споры, вытекающие из договора страхования

 

В соответствии с Федеральным законом "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" требования о назначении и выплате обеспечения по страхованию, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на получение этих выплат, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию.

 

М. обратился в суд с иском к Государственному учреждению - Свердловскому региональному отделению Фонда социального страхования Российской Федерации, ОАО "Российские железные дороги" о взыскании страхового обеспечения, единовременной выплаты и компенсации морального вреда, указав, что вступившим в законную силу решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2005 установлен факт несчастного случая на производстве - причинения вреда его здоровью при исполнении трудовых обязанностей 23.12.1996. Из заключения судебной медико-социальной экспертизы от 28.04.2006, проведенной ФГУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Свердловской области", следует, что в связи с трудовым увечьем, полученным М. 23.12.1996, утрата профессиональной трудоспособности у него в период с 13.05.1997 по 27.04.2006 составляла 40%, что в соответствии с Федеральным законом от 24.07.1998 N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" влечет возникновение права на назначение и выплату страхового обеспечения.

Решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда, иск удовлетворен частично: в пользу М. с Государственного учреждения - Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации взыскана задолженность по ежемесячным страховым выплатам за период с 13.05.1997 по 31.07.2006.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2007 доводы надзорной жалобы в части взыскания ежемесячных страховых выплат за прошлое время без ограничения трехлетним сроком признаны заслуживающими внимания, дело направлено для рассмотрения по существу в президиум Свердловского областного суда.

Президиум отменил решение суда первой инстанции и определение судебной коллегии по гражданским делам в указанной части по следующим основаниям.

При разрешении спора и удовлетворении исковых требований М. о взыскании сумм ежемесячных страховых выплат за прошлое время суд исходил из того, что утрата профессиональной трудоспособности наступила 13.05.1997, однако это обстоятельство было установлено по заключению судебной медико-социальной экспертизы только 28.04.2006, и с этого момента у истца возникло право на получение обеспечения по страхованию. Закон предусматривает ограничение суммы взыскания с момента возникновения права на получение выплат, п. 3 ст. 15 Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и ст. 208 Гражданского кодекса Российской Федерации применению не подлежат. Поэтому суд счел возможным взыскать суммы ежемесячных страховых выплат за весь период с 13.05.1997.

Однако вывод суда о том, что в пользу истца подлежат взысканию страховые выплаты за прошлое время без ограничения сроком, основан на ошибочном толковании норм действующего законодательства, регулирующих спорные правоотношения.

Согласно п. 3 ст. 15 Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному за весь период утраты им профессиональной трудоспособности с того дня, с которого учреждением медико-социальной экспертизы установлен факт утраты застрахованным профессиональной трудоспособности, исключая период, за который застрахованному было назначено пособие по временной нетрудоспособности. Требования о назначении и выплате обеспечения по страхованию, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на получение этих выплат, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию.

Аналогичное положение содержится и в ст. 208 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, в соответствии с нормами Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ требование о назначении и выплате обеспечения по страхованию, предъявленное за прошедшее время в связи с установлением учреждением медико-социальной экспертизы размера утраты профессиональной трудоспособности за прошлое время, удовлетворяется за этот период не более чем за три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию.

Впервые утрата профессиональной трудоспособности М. в связи с трудовым увечьем установлена заключением медико-социальной экспертизы 28.04.2006, при этом определены также 40% утраты профессиональной трудоспособности за прошлое время - период с 13.05.1997 по 27.04.2006. В суд с иском о взыскании обеспечения по страхованию М. обратился 02.03.2004. В судебном заседании и в надзорной жалобе Свердловское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации указывало на отсутствие обращения истца (и страхователя - ОАО "Российские железные дороги") в отделение Фонда с соответствующим заявлением, в связи с чем исковые требования М. в части взыскания задолженности по ежемесячным страховым выплатам за весь период с 13.05.1997 удовлетворению не подлежали.

На основании изложенного решение суда и определение судебной коллегии (не устранившей ошибку суда первой инстанции) в части взыскания с Государственного учреждения - Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации в пользу М. задолженности по ежемесячным страховым выплатам с 13.05.1997 по 31.07.2006 в сумме 415074 руб. 52 коп. не могут быть признаны законными в связи с неправильным применением норм материального права и подлежат отмене.

Судом установлено, что задолженность по ежемесячным страховым выплатам с 02.03.2001 по 31.07.2006 составляет 361684 руб. 14 коп., в указанной части исковые требования о взыскании ежемесячных страховых выплат в пределах трехлетнего срока давности подлежат удовлетворению.

Поскольку обстоятельства дела установлены судами правильно и полно, президиум принял в указанной части новое решение о взыскании с Государственного учреждения - Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации в пользу М. задолженности по ежемесячным страховым выплатам за период с 02.03.2001 по 31.07.2006 в сумме 361684 руб. 14 коп.; в удовлетворении исковых требований о взыскании со Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации ежемесячных страховых выплат за период с 13.05.1997 по 01.03.2001 отказал.

Из материалов дела, представленных в суд надзорной инстанции, документов, объяснений в суде надзорной инстанции представителя Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации и представителя истца следует, что решение в обжалуемой части исполнено.

Отмена обжалуемых судебных постановлений в вышеуказанной части не влечет поворот их исполнения, поскольку в силу абз. 2 ч. 3 ст. 445 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае отмены в порядке надзора решений суда по делам о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, поворот решения допускается, если отмененное решение суда было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах.

Вместе с тем в соответствии с п. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны или счетной ошибки.

Поскольку недобросовестности или счетной ошибки при исчислении задолженности по платежам в возмещение вреда не имеется, полученная М. сумма обратно взыскана быть не может.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 12.12.2007, дело N 44-Г-158/2007

 

Особое производство

 

Признание гражданина безвестно отсутствующим, умершим либо недееспособным возможно только в порядке особого судопроизводства, поскольку данная категория дел касается не установления юридического факта, а установления правового состояния гражданина, что возможно только в порядке особого производства.

 

(извлечение)

 

Л. в порядке, установленном гл. 30 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обратилась в суд с заявлением о признании гражданина безвестно отсутствующим, указав, что с 17.11.1983 состоит в браке с Ф. В 1989 году после ссоры Ф. ушел из дома, о судьбе мужа заявителю неизвестно, мероприятия по установлению его места нахождения результатов не дали, установить место жительства не представляется возможным. Признание Ф. безвестно отсутствующим необходимо для снятия его с регистрационного учета по месту жительства, прекращения начисления коммунальных платежей на его имя.

Определением Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила заявление Л. оставлено без рассмотрения на основании ч. 3 ст. 263 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с наличием спора о праве, заявителю разъяснено право на обращение в суд за разрешением спора в порядке искового производства.

В кассационном порядке определение не обжаловалось.

Президиум признал определение суда незаконным и подлежащим отмене по следующим основаниям.

Оставляя заявление без рассмотрения, суд сослался на то, что в данном случае имеет место спор о праве на приватизацию жилого помещения, поскольку заявитель указала на необходимость снятия Ф. с регистрационного учета для прекращения начисления коммунальных платежей на его имя и для дальнейшей приватизации квартиры. На основании изложенного суд сделал вывод о невозможности рассмотрения данного дела в порядке особого производства и разъяснил заявителю право на обращение в суд за разрешением спора в порядке искового производства.

Приведенные суждения являются ошибочными, поскольку основаны на неправильном толковании норм материального права и неправильном применении норм процессуального права.

Согласно ст. 42 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин может быть по заявлению заинтересованных лиц признан судом безвестно отсутствующим, если в течение года в месте его жительства нет сведений о месте его пребывания.

При невозможности установить день получения последних сведений об отсутствующем началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем, а при невозможности установить этот месяц - первое января следующего года.

Правовые последствия признания гражданина безвестно отсутствующим, а также отмена решения о признании гражданина безвестно отсутствующим в случае явки или обнаружения места пребывания гражданина, признанного безвестно отсутствующим, регламентируются ст. 43 - 44 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 277 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в заявлении о признании гражданина безвестно отсутствующим должно быть указано, для какой цели необходимо заявителю признать гражданина безвестно отсутствующим.

Указывая на то, что признание Ф. безвестно отсутствующим необходимо для снятия с регистрационного учета, прекращения начисления на его имя коммунальных платежей и дальнейшей приватизации квартиры, Л. тем самым выполнила требования ст. 277 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно ч. 3 ст. 263 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Это обусловлено тем, что в порядке искового производства суд имеет возможность одновременно устанавливать факты, имеющие юридическое значение, и в зависимости от их установления разрешать вопросы, касающиеся конкретных прав и обязанностей лиц по гражданским правоотношениям, то есть разрешать споры о праве.

В отличие от установления юридического факта признание гражданина безвестно отсутствующим, умершим либо недееспособным возможно только в порядке особого судопроизводства. Такое исключение обусловлено тем, что данная категория дел имеет специфику, поскольку касается не установления юридического факта, что допускается в исковом производстве в качестве основания иска, а установления правового состояния гражданина, что возможно только в порядке особого производства.

Таким образом, заявление Л. подлежало рассмотрению по существу, оснований для оставления его без рассмотрения в соответствии с ч. 3 ст. 263 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации у суда не имелось.

Ввиду незаконности обжалуемого судебного постановления президиум отменил его и направил дело на новое рассмотрение по существу в суд первой инстанции.

 

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 12.12.2007, дело N 44-Г-155/2007

 

ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

 

Подсудность

 

Признание информационного материала экстремистским может быть осуществлено либо в отдельном производстве по представлению прокурора как самостоятельная категория дела, либо в рамках имеющегося в производстве суда гражданского, уголовного или административного дела.

 

06.11.2007 прокурор Верх-Исетского района г. Екатеринбурга обратился в суд с заявлением о признании экстремистскими информационных материалов, содержащихся в книге "А", в соответствии с ч. 2 ст. 13 Федерального закона от 25.07.2002 N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности".

09.11.2007 определением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга заявление прокурора оставлено без движения с предоставлением срока до 05.12.2007 для устранения недостатков в оформлении представления.

23.11.2007 прокурором выполнены указания судьи, изложенные в определении от 09.11.2007.

29.11.2007 судом постановлено определение, которым в принятии представления прокурору отказано по основанию п. 1 ч. 1 ст. 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку представление не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, а рассматривается по правилам административного производства.

Оспаривая законность и обоснованность постановленного судом определения, прокурор Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в частном представлении указал на неправильное применение норм процессуального права. Считает, что после оставления заявления без движения по смыслу ст. 136 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд полномочен был либо принять заявление к производству (при устранении недостатков), либо возвратить заявление (в случае невыполнения указаний судьи). Также полагает, что вывод суда о рассмотрении заявления в административном судопроизводстве не вытекает из смысла ст. 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности".

Судебная коллегия отменила определение суда по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд отказывает в принятии заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.

При этом по смыслу ст. 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по правилам гражданского судопроизводства рассматриваются все заявления, за исключением тех, которые федеральным законом прямо отнесены к рассмотрению по правилам конституционного, уголовного или административного судопроизводства (ст. 118 Конституции Российской Федерации).

В соответствии с ч. 2 ст. 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу.

Из буквального толкования приведенной нормы следует, что признание информационного материала экстремистским может быть осуществлено либо в отдельном производстве по представлению прокурора как самостоятельная категория дела, либо в рамках имеющегося в производстве суда гражданского, уголовного или административного дела.

Каких-либо сведений, подтверждающих наличие в производстве того же или другого суда гражданского, уголовного или административного дела, где фигурируют информационные материалы, о признании которых экстремистскими просит прокурор в представлении, в распоряжении суда не имелось. Не имеется таких сведений и на день рассмотрения частного представления.

Следовательно, представление прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга о признании экстремистскими информационных материалов, содержащихся в книге "А", подлежит рассмотрению в отдельном производстве.

При разрешении вопроса, в порядке какого вида судопроизводства оно подлежит рассмотрению, суду необходимо было учесть, что согласно ст. 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими судом принимается решение об их конфискации (ч. 3 ст. 13); копия вступившего в законную силу судебного решения о признании информационных материалов экстремистскими направляется в федеральный орган исполнительной власти в сфере юстиции (ч. 4 ст. 13).

По итогам рассмотрения дела по существу в отдельном производстве судебное решение выносится только в гражданском судопроизводстве (ст. 194 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Административное судопроизводство заканчивается вынесением постановления или определения (ст. 29.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях). Уголовное судопроизводство оканчивается постановлением приговора (гл. 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Кроме того, суд также не принял во внимание, что административное судопроизводство возбуждается в отношении граждан, должностных лиц, организаций; уголовное судопроизводство возбуждается в отношении граждан или должностных лиц. Ни административное, ни уголовное судопроизводство не могут осуществляться в отношении неодушевленных предметов.

Помимо этого, как в административном, так и в уголовном судопроизводстве разрешается вопрос о привлечении указанных лиц к ответственности за совершенные правонарушения или преступления.

В представлении прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга о признании экстремистскими информационных материалов, содержащихся в книге "А", не ставится вопрос о привлечении какого-либо лица к административной или уголовной ответственности.

Фактически прокурор в представлении просит установить правовое состояние информационных материалов, изложенных в указанной книге, которое в дальнейшем может иметь юридическое значение, в том числе не только для привлечения лиц к ответственности за распространение, производство или хранение таких информационных материалов, но и для их изъятия, дальнейшего предотвращения их распространения иными лицами, что допускается в гражданском судопроизводстве по правилам особого производства.

Судебная коллегия по гражданским делам признала определение суда незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, направила представление прокурора в тот же суд на новое рассмотрение вопроса о принятии к производству суда.

 

Определение

судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда

от 10.01.2008, дело N 33-91/2008

 

Производство, связанное с исполнением судебных постановлений

и постановлений иных органов

 

Взыскание с должника индексации в порядке ст. 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации за несвоевременное исполнение им решения суда не исключает возможности взыскания с него и процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии предусмотренных законом оснований для ее применения.

 

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2005 с Ш. в пользу Г. взыскано 170808 руб. по договору займа от 09.08.2002.

19.01.2006 определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение суда от 30.11.2005 оставлено без изменения, вступило в законную силу, а исполнительный лист о взыскании суммы передан на исполнение в Ленинский отдел ГУ ФССП г. Екатеринбурга.

Должник свои обязательства перед заявителем окончательно выполнила 03.08.2007.

Г. обратилась в суд с заявлением, в котором просила произвести индексацию взысканной решением суда от 30.11.2005 суммы долга по настоящее время.

В обоснование заявленных требований указала, что в связи с невыплатой ответчиком взысканных сумм своевременно она понесла дополнительные убытки в виде инфляции.

Ш. и ее представитель в судебном заседании требования заявителя признали частично. Пояснили, что решение суда от 30.11.2005 окончательно исполнено 03.08.2007 по объективным причинам, связанным с отсутствием достаточных денежных средств для погашения задолженности.

Кроме того, решением мирового судьи взыскана сумма процентов за неисполнение решения суда от 30.11.2005 по ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации за период с 01.12.2005 по 29.01.2007 включительно в размере 23189 руб. 55 коп., поэтому полагали, что за указанный период индексация не может быть начислена. При таких обстоятельствах просили отказать заявителю в удовлетворении заявленных требований об индексации сумм, взысканных решением суда от 30.11.2005 за период с 01.12.2005 по 29.01.2007.

Определением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 09.08.2007 произведена индексация суммы, взысканной с Ш. в пользу Г. 30.11.2005 решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга, за период с 30.01.2007 по 03.08.2007 в размере 8591 руб. 64 коп., а также взыскана госпошлина в размере 343 руб. 67 коп.

В удовлетворении остальной части требований Г. отказано.

В частной жалобе Г. просила отменить определение, указывая на то, что суд неправомерно произвел зачет взысканных процентов за пользование чужими денежными средствами.

Судебная коллегия изменила определение суда по следующим основаниям.

Согласно ст. 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по заявлению взыскателя суд, рассмотревший дело, может произвести соответствующую индексацию взысканных судом денежных сумм на момент исполнения решения суда.

Производя зачет процентов, взысканных за пользование чужими денежными средствами, суд указал, что законом предусмотрена либо индексация взысканной решением суммы в порядке ст. 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, либо взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако такие выводы суда не основаны на законе. В силу ст. 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации индексация не является мерой гражданско-правовой ответственности, а представляет собой механизм приведения платежей в соответствие с покупательной способностью денег на момент их выплаты. В то же время взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами согласно со ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации является именно мерой ответственности за неисполнение денежного обязательства, основания для применения которой предусмотрены ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного при несвоевременном исполнении решения суда не исключена возможность взыскания и индексации в порядке ст. 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии предусмотренных законом оснований для ее применения (ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации).

 

Определение

судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда

от 13.09.2007, дело N 33-6658/2007

 

Прекращение производства по делу

 

Суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

 

С. обратилась в суд с иском к Б. о взыскании долга в сумме 2170000 руб., неустойки в размере 700000 руб., указав, что мать ответчика В. 07.07.2005 взяла у нее в долг денежную сумму 2300000 руб. до 01.12.2005, которую не вернула.

01.12.2006 В. умерла. Ее сын Б., являясь наследником, вступившим во владение наследственным имуществом, 04.04.2007 выплатил 130000 руб. в счет погашения долга и подписал с С. соглашение о возврате долга матери до 01.07.2007, но не выполнял его условия, указанные в графике погашения долга.

Ответчик Б. в суд не явился.

Истец С., действуя через представителя, обратилась с заявлением о прекращении производства по делу в связи с отказом от иска, указав, что долг в размере 2170000 руб. ответчик ей выплатил, а 700000 руб. неустойки она взыскивать с него не желает.

3-е лицо Е., действуя через представителя, возражал против удовлетворения иска и прекращения производства по делу, указав, что, поскольку наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно, являясь его братом, Б., якобы выплативший С. долг их матери, получает право регрессного требования к нему, как солидарному должнику, что влечет нарушение его прав, поскольку никаких доказательств того, что мать имела перед С. денежные обязательства, представлено не было.

Определением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 08.06.2007 производство по делу прекращено. В частной жалобе заявитель просил указанное определение отменить, считая его неправильным.

Судебная коллегия отменила определение суда по следующим основаниям.

Согласно ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает производство по делу в случае, если истец отказался от иска и отказ принят судом.

В соответствии со ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска, ответчик вправе признать иск, стороны могут окончить дело мировым соглашением.

Суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

Прекращая производство по делу, суд, правильно ссылаясь на ст. 39, 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указывая, что возможность отказа истца от иска законом не ограничена, поскольку стороны свободны в реализации своих правомочий, неверно истолковал и применил нормы процессуального закона, не учел, что закон возлагает на суд обязанность проверять, соответствуют ли отказ истца от иска и признание иска ответчиком закону и не нарушают ли права и законные интересы других лиц.

Согласно ст. 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно.

В соответствии со ст. 325 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение солидарной обязанности полностью одним из должников освобождает остальных должников от исполнения кредитору.

Если иное не вытекает из отношений между солидарными должниками, должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право регрессного требования к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого.

В силу ст. 324 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае солидарной обязанности должник не вправе выдвигать против требований кредитора возражения, основанные на таких отношениях других должников с кредитором, в которых должник не участвует.

Принимая отказ от иска, суд вышеприведенные требования закона не учел, исходя из того, что в предварительном судебном заседании не должен устанавливать фактические обстоятельства дела, и руководствовался лишь волеизъявлением лица, обратившегося в суд, в то время как согласно ст. 152 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предварительное судебное заседание, целями которого являются процессуальное закрепление распорядительных действий сторон, совершенных при подготовке дела к судебному разбирательству; определение обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела; определение достаточности доказательств по делу; исследование фактов пропуска сроков обращения в суд, позволяет сохранить контроль суда за распорядительными действиями сторон, что, с одной стороны, не исключает возможности принятия отказа истца от иска и утверждения мирового соглашения в стадии подготовки, а с другой стороны, позволяет доскональным образом проверить, пострадают в результате совершения указанных действий чьи-либо (помимо самих сторон) права и охраняемые законом интересы или нет.

Вместе с тем из характера спорных правоотношений и норм материального права, их регулирующих, следует, что принятие судом отказа от иска в связи с погашением долга наследодателя влечет неблагоприятные последствия для 3-го лица - Е., отрицавшего наличие у матери долга перед С. и возражавшего против удовлетворения иска, поскольку у Б. в связи с исполнением солидарной обязанности возникает право на предъявление регрессного требования, а праву всегда корреспондирует обязанность. Поэтому принятие судом отказа от иска влечет нарушение прав 3-го лица - Е., что недопустимо в соответствии с вышеприведенными требованиями закона.

Судебная коллегия признала определение незаконным и необоснованным и направила дело на новое рассмотрение в тот же суд.

 

Определение

судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда

от 04.10.2007, дело N 33-7094/2007

 

Ответы на вопросы

 

Вопрос. В каком порядке должны рассматриваться заявления о восстановлении срока для подачи заявления в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации о выплате средств пенсионных накоплений?

 

Ответ. В соответствии со ст. 38 Федерального закона от 24.07.2002 N 111-ФЗ "Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации" в случае смерти застрахованного лица, то есть лица, на которое распространялось обязательное пенсионное страхование и за которое уплачивались страховые взносы на финансирование накопительной части трудовой пенсии (мужчины и женщины 1967 года рождения и моложе, а также мужчины 1953 года рождения и женщины 1957 года рождения - за период с 2002 по 2005 г.), правопреемникам умершего застрахованного лица осуществляются выплаты средств пенсионных накоплений.

Выплата средств пенсионных накоплений правопреемникам умершего застрахованного лица в соответствии с п. 9 Правил выплаты Пенсионным фондом Российской Федерации правопреемникам умершего застрахованного лица средств пенсионных накоплений, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 03.11.2007 N 741, осуществляется при условии обращения за указанной выплатой в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня смерти застрахованного лица. Этот срок установлен Федеральным законом от 09.05.2005 N 48-ФЗ (вступил в силу 24.05.2005), внесшим изменения в вышеназванный Федеральный закон от 24.07.2002 N 111-ФЗ, который не содержит нормы об обратной силе закона, поэтому правило шестимесячного срока распространяется только на правопреемников, чье право на получение средств пенсионных накоплений умерших застрахованных лиц наступило после вступления в силу Федерального закона от 09.05.2005 N 48-ФЗ (дата смерти застрахованного лица после 24.05.2005). Срок обращения за выплатой средств пенсионных накоплений правопреемникам умершего застрахованного лица может быть восстановлен в судебном порядке по заявлению правопреемника умершего застрахованного лица, пропустившего установленный срок. Что же касается правопреемников, чье право на получение средств пенсионных накоплений умерших застрахованных лиц наступило до вступления в силу Федерального закона от 09.05.2005 N 48-ФЗ, то средства пенсионных накоплений правопреемникам умершего застрахованного лица будут выплачиваться Пенсионным фондом Российской Федерации добровольно, без обращения в суд за вынесением соответствующего решения о восстановлении срока.

Заявления о выплате средств пенсионных накоплений подлежат рассмотрению по общим правилам искового производства, поскольку иное не предусмотрено законом.

Для данной категории дел важное значение имеют факт восстановления срока для реализации права и факт наличия средств пенсионных накоплений, а не сам размер пенсионных накоплений, учтенных на индивидуальном лицевом счете умершего застрахованного лица. Следовательно, такие исковые заявления носят имущественный характер, не подлежащий оценке, поэтому на основании ст. 23, 24 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации они подсудны районным (городским) судам. Сам по себе размер пенсионных накоплений обстоятельством, имеющим значение для дела, не является, носит конфиденциальный характер, подпадает под действие законодательства о защите информации, поэтому не подлежит запросу в территориальном органе Пенсионного фонда Российской Федерации.

Размер государственной пошлины при подаче исковых заявлений по названной категории дел составит 100 руб. (подп. 3 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации), при этом возврат государственной пошлины по правилам ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с Пенсионного фонда Российской Федерации в пользу правопреемника не производится в связи с отсутствием спора о праве.

Вышеназванные споры относятся к категории пенсионных дел, а не наследственных - их рассмотрение возможно в отсутствие представителя ответчика, но с обязательным его извещением.

Выплата Пенсионным фондом Российской Федерации одному из правопреемников средств пенсионных накоплений не является обязательным основанием к отказу в иске о восстановлении срока для подачи заявления о выплате средств пенсионных накоплений, так как в данном споре обстоятельством, имеющим значение для дела, будет являться уважительность причин пропуска этого срока.

Резолютивная часть решения должна быть изложена следующим образом: "Восстановить Симонову Ивану Петровичу срок обращения в государственное учреждение - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Кировском районе г. Екатеринбурга Свердловской области за выплатой средств пенсионных накоплений Симонова Петра Ивановича, умершего 11.02.2006".

 

Вопрос. Как определяются подсудность и размер государственной пошлины по искам граждан к ЕМУП "Единый Расчетный Центр" о перерасчете оплаты жилья и коммунальных услуг?

 

Ответ. Согласно п. 2 постановления Главы города Екатеринбурга от 24.06.2004 N 710 "О развитии централизованной системы начисления, сбора и учета платежей населения за жилье и коммунальные услуги" (с изменениями от 26.09.2006) функции по начислению платежей населению (с учетом предоставляемых льгот и субсидий), а также сбору денежных средств, поступающих в оплату за жилье и коммунальные услуги по муниципальному жилищному фонду, исполняются централизованно ЕМУП "Единый Расчетный Центр" (ЕМУП "ЕРЦ") на основании агентских договоров с организациями, исполняющими функции по управлению муниципальным жилищным фондом.

Пунктом 3 указанного постановления утверждена Типовая форма агентского договора на оказание услуг по начислению, сбору и учету платежей населения за жилье и коммунальные услуги, заключаемого ЕМУП "ЕРЦ" с организациями, исполняющими функции по управлению муниципальным жилищным фондом.

С учетом этого для правильного рассмотрения и разрешения дела судам надлежит в каждом случае исходить из содержания соответствующего договора и норм главы 52 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с Типовой формой агентского договора на оказание услуг по начислению, сбору и учету платежей населения за жилье и коммунальные услуги предметом договора является совершение ЕМУП "ЕРЦ" в интересах организации, исполняющей функции по управлению муниципальным жилищным фондом, от своего имени работ по приему указанных денежных средств на свой расчетный счет, их учету в лицевых счетах и последующему перечислению соответствующей организации (п. 1.1.2).

Согласно п. 2.1 Типовой формы агентского договора ЕМУП "ЕРЦ" обязуется:

- производить населению начисление по каждому виду предоставляемых услуг, в том числе оплату жилья, оплату коммунальных услуг, оплату прочих услуг (при их наличии) (п. 2.1.1);

- в случаях, предусмотренных агентским договором, вносить изменения в начисления платежей (производить перерасчеты) (п. 2.1.3);

- в течение двух рабочих дней, следующих за днем поступления платежа на его расчетный счет, формировать и передавать в банки платежные поручения на перечисление фактически поступивших денежных средств: за содержание и ремонт жилья, а также предоставленные коммунальные и прочие услуги (при их наличии) - по реквизитам организации, исполняющей функции по управлению муниципальным жилищным фондом; за наем жилых помещений - на единый казначейский счет в Управлении Федерального казначейства по Свердловской области (п. 2.1.5);

- выдавать населению (по запросу) справки о начислениях и произведенных ими оплатах услуг (п. 2.1.9);

- для подготовки судебных исков на основании письменного запроса организации, исполняющей функции по управлению муниципальным жилищным фондом, предоставлять по лицевым счетам данные о начислениях и поступлениях денежных средств, предоставленных льготах и субсидиях (п. 2.1.10);

- осуществлять на основании отдельного договора и доверенности организации, исполняющей функции по управлению муниципальным жилищным фондом, претензионно-исковую деятельность в отношении граждан, имеющих задолженность по оплате услуг (п. 2.1.13).

При этом в соответствии с п. 3.3 Типовой формы агентского договора расчет за оказанные ЕМУП "ЕРЦ" услуги производится посредством удержания ЕМУП "ЕРЦ" вознаграждения из денежных средств, поступивших на расчетные счета ЕМУП "ЕРЦ".

Кроме того, ЕМУП "ЕРЦ" несет ответственность перед населением за правильность и своевременность начисления платежей (п. 4.1), за сохранность, своевременное распределение и перечисление денежных средств, поступивших на расчетный счет ЕМУП "ЕРЦ" в рамках исполнения такого договора (п. 4.2).

С учетом изложенного при обращении граждан с исками к ЕМУП "ЕРЦ" с требованием о внесении изменений в начисления платежей (произведении перерасчета) целью граждан является освобождение их от обязанности по оплате в пользу организации, исполняющей функции по управлению муниципальным жилищным фондом, на расчетный счет ЕМУП "ЕРЦ" соответствующей денежной суммы, которая в последующем подлежит перечислению организации, исполняющей функции по управлению муниципальным жилищным фондом.

Следовательно, иски о внесении изменений в начисления платежей (произведении перерасчета) являются имущественными, подлежащими оценке; цена иска по требованиям о внесении изменений в начисления платежей (произведении перерасчета) определяется в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации - по искам об уменьшении платежей, исходя из суммы, на которую уменьшаются платежи, но не более чем за год; если цена иска не превышает пятисот минимальных размеров оплаты труда, установленных федеральным законом на день подачи заявления, то иски о внесении изменений в начисления платежей (произведении перерасчета) в силу п. 5 ч. 1 ст. 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подсудны мировому судье.

Вопрос об оплате государственной пошлины при подаче исков о внесении изменений в начисления платежей (произведении перерасчета) подлежит разрешению по общим правилам гражданского судопроизводства.

 

Судебная коллегия по гражданским делам

Свердловского областного суда

 

Отдел кодификации

и систематизации законодательства,

обобщения судебной практики

Свердловского областного суда