ПЕРМСКИЙ КРАЕВОЙ СУД
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 октября 2010 г. по делу N 22-7251/2010
Судья Спиридонов О.Б.
Судебная коллегия по уголовным делам
Пермского краевого суда в составе: председательствующего судьи Гагариной Г.Е.,
судей Заятдиновой Н.Ш. и Михалева П.Н.
рассмотрев в открытом судебном заседании
от 12 октября 2010 года кассационные жалобы осужденного Л. на приговор
Мотовилихинского районного суда г. Перми от 30 августа 2010 года, которым
Л., ДАТА рождения, уроженец <...>,
несудимый,
осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ к 2 годам 6
месяцам лишения свободы с лишением права управления транспортными средствами на
срок 2 года.
В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание,
назначенное в виде лишения свободы, постановлено считать условным с
испытательным сроком в 3 года, с возложением обязанностей: периодически
являться на регистрацию в специализированный государственный орган,
осуществляющий исправление осужденного, не менять без его уведомления своего
места жительства.
Постановлено взыскать с Л. в пользу Х. в
счет возмещения материального ущерба 79 630 рублей, в счет компенсации
морального вреда - 600 000 рублей.
Заслушав доклад судьи Михалева П.Н.,
выступление осужденного Л. и адвоката Хитрина Д.Л. по
доводам жалоб об отмене приговора, мнение прокурора Лялина Е.Б. об оставлении
приговора без изменения, судебная коллегия
установила:
Л. признан виновным
в том, что 12 января 2010 года, управляя автомобилем <...>
государственный регистрационный номер <...> регион в нарушение пунктов
1.3, 1.5, 8.1, 9.1 и 9.2 Правил дорожного движения, не включив указатель
правого поворота, не убедившись в безопасности своего маневра, стал совершать
маневр поворота направо с пересечением проезжей части <...> г. Перми и
выездом на правую сторону дороги, предназначенную для встречного движения, не уступив дорогу имеющему преимущество в движении автомобилю
<...> государственный регистрационный номер <...> под управлением
Ш., двигавшегося по своей полосе движения, допустил столкновение с этим
автомобилем. В результате дорожно-транспортного происшествия пассажиру
автомобиля <...> Х1. была причинена тупая
сочетанная травма тела, которая квалифицируется как тяжкий вред здоровью по
признаку опасности для жизни, от которой Х1. впоследствии скончался.
В кассационной жалобе осужденный Л.
считает приговор необоснованным и незаконным вследствие нарушений
уголовно-процессуального закона, просит его отменить, направить уголовное дело
на новое судебное разбирательство. Указывает, что протоколы осмотра
транспортных средств, протокол осмотра места происшествия и схема к нему не
могли быть положены в основу обвинительного приговора, поскольку в них имя
понятого Ш1. указано различное, в одном случае В., в
другом В., в третьем В. Не согласен с обвинением в нарушении требований п. 9.1
и п. 9.2 Правил дорожного движения, считает, что оно не нашло своего
подтверждения, поскольку в схеме к протоколу осмотра места дорожно-транспортного
происшествия отсутствуют какие-либо сведения о наличии дорожных знаков 5.15.1,
5.15.2, 5.15.7 и 5.15.8 и указание на какую-либо разметку. Ссылается также на
то, что никто из участников судебного разбирательства не говорил о наличии
разметки и дорожных знаках, кроме того, проезжая часть была заснежена, а из фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия не
следует, что таковая разметка имелась. Имеющиеся на л.д.
180-181 т. 1 схемы непонятно каким
образом приобщены к материалам уголовного дела, поскольку процессуально это
никак не закреплено, отсутствуют сопроводительные письма к данным документам,
кроме того, они не свидетельствуют о том, что указанные знаки и разметка
имелись 12 января 2010 года в момент дорожно-транспортного происшествия. Считает
результаты следственных экспериментов не соответствующими действительности,
поскольку проведены в марте и в мае 2010 года, при иных погодных условиях,
когда дорога была сухой, поэтому показатели времени были иными и необоснованно
положены в основу заключения эксперта. Ссылается на не установление судом места
столкновения автомобилей, поскольку в протоколах следственных экспериментов
указаны различные точки столкновения под номерами 1 и 3, и если брать каждую из
них в отдельности, то при проведении экспертизы получаются противоположные
результаты. Ни в одном из документов уголовного дела нет конкретно обозначенной
и принятой за основу точки столкновения транспортных средств. Судом в приговоре не дана оценка тому факту, что в одном из
заключений автотехнической экспертизы от 12 мая 2010 года указано, что водитель
Ш., управлявший автомобилем <...>, при скорости 40 км/ч располагал
технической возможностью остановить автомобиль до точки N 1 при принятии мер к
торможению, сам водитель Ш. пояснил, что двигался со скоростью 40 км/ч, но
данные противоречия не были устранены, при этом суд не указал, какое из
заключений эксперта взято за основу обвинительного приговора. По мнению
осужденного, суд не дал оценки действиям Ш., тому факту, что после столкновения
его автомобиль фактически 30 метров протащил принадлежащий ему автомобиль, с
учетом того, что он находился перпендикулярно автомобилю Ш. и фактически
препятствовал дальнейшему движению автомобиля <...>. С учетом заключения
эксперта от 12 мая 2010 года, из которого следует, что остановочный путь
автомобиля <...> при скорости 40 км/ч составлял 34,3 м, делает вывод о
превышении водителем Ш. скорости движения. Обращает внимание, что копия
искового заявления и приложенные к ней документы ему вручены не были. Полагает,
что все эти нарушения повлияли на законность и справедливость приговора,
степень его вины в данном дорожно-транспортном происшествии, в том числе на
наказание и размер взысканного с него морального вреда.
Проверив материалы дела, изучив доводы
кассационных жалоб, судебная коллегия считает приговор суда законным и
обоснованным, назначенное наказание справедливым.
Виновность Л. в совершении преступления
материалами дела установлена и подтверждается собранными в ходе
предварительного следствия и исследованными в судебном заседании
доказательствами, которым в приговоре дана надлежащая оценка, приведены мотивы,
по которым приняты одни и отвергнуты другие доказательства.
Ссылки в кассационных жалобах осужденного
на то, что допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства,
которые повлияли на законность и справедливость приговора, степень его вины в
совершении дорожно-транспортного происшествия, в том числе на наказание и
размер взысканного с него морального вреда, судебная коллегия не может признать
состоятельными в силу следующего.
Различное указание в протоколах осмотра
транспортных средств, протоколе осмотра места происшествия и схеме к нему имени
понятого Ш1. не свидетельствует о том, что сведения,
зафиксированные в данных документах, не соответствуют действительности.
Доводы жалоб
осужденного о том, что не нашло своего подтверждения нарушение его действиями п.п. 9.1 и 9.2 Правил дорожного движения ввиду отсутствия в
схеме к протоколу осмотра места дорожно-транспортного происшествия сведений о
наличии дорожных знаков 5.15.1, 5.15.2, 5.15.7 и 5.15.8, дорожной разметки,
опровергаются протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия,
показаниями свидетелей Ш., П. и В.
Тем самым опровергаются и доводы жалоб о
том, что никто из свидетелей о наличии дорожных знаков и дорожной разметки не
сообщал.
В протоколе осмотра места
дорожно-транспортного происшествия содержатся сведения о дорожном покрытии
шириной 13,5 м для четырех направлений, две полосы шириной 7,75 м в одном
направлении и две полосы шириной 7,75 м во встречном направлении.
Наличие знаков на данном участке проезжей
части, дорожной разметки, свидетельствующих о четырех полосах для движения, две
в одном направлении и две во встречном, подтверждается также показаниями
вышеуказанных свидетелей, сведениями Департамента дорог и транспорта
Администрации г. Перми (т. 1, л.д. 180-181).
Судебная коллегия
не может согласиться с доводами жалоб о том, что имеющиеся на л.д. 180-181 т. 1 схемы непонятно каким образом приобщены к
материалам уголовного дела, поскольку процессуально это никак не закреплено,
отсутствуют сопроводительные письма к данным документам, кроме того, они не
свидетельствуют о том, что указанные знаки и разметка имелись 12 января 2010
года в момент дорожно-транспортного происшествия.
Данные схемы заверены надлежащим образом,
вопреки доводам жалоб приобщены к материалам уголовного дела на основании
запроса следователя (т. 1, л.д. 179), в котором содержалась
соответствующая информация о дате и месте дорожно-транспортного происшествия.
Ссылка в жалобах на то обстоятельство,
что органом предварительного расследования и судом не установлено место
столкновения транспортных средств, опровергается схемой к протоколу осмотра
места дорожно-транспортного происшествия, согласно которой оно зафиксировано на
расстоянии 50,9 м от уровня дома N <...> г. Перми.
Данное место столкновения транспортных
средств указано и в протоколах следственных экспериментов, а также со слов
свидетеля Ш. и обозначено точкой N 1 в этих протоколах.
Указание места столкновения транспортных
средств Л. в точке N 3 не соответствует материалам дела, показаниям свидетеля
Ш.
Судебная коллегия учитывает и тот факт,
что сам Л. в судебном заседании пояснил, что начал выполнять маневр поворота
направо, после чего момента столкновения не помнит, в каком месте произошло
столкновение, сказать не может.
В связи с
изложенным необоснованны и доводы жалоб о том, что
результаты автотехнических экспертиз, в зависимости от различных точек
столкновения под номерами 1 или 3, являются противоположными.
Из заключения автотехнической экспертизы
от 12 мая 2010 года, на которое ссылается осужденный,
водитель Ш. располагал технической возможностью остановить автомобиль до точки
N 1 при принятии мер к торможению в момент начала движения автомобиля
<...> от точки N 2.
Вместе с тем из этого же заключения
следует, что для определения этой возможности предотвращения столкновения
необходимо установить, в какой момент водителю Ш. возникла опасность для
движения, что выходит за пределы компетенции эксперта, поскольку требует
правовой оценки материалов дела.
С учетом материалов дела, показаний
свидетелей Ш., П., В. было установлено, что когда автомобиль <...> под
управлением Л. выехал на полосу встречного движения, то расстояние до
автомобиля <...> под управлением Ш., для которого возникла опасность для
движения, оставалось около 10 метров, в связи с чем в
условиях снежного наката на проезжей части столкновения избежать не удалось.
Указанными обстоятельствами опровергаются
и доводы жалоб о том, что следственные эксперименты проводились в иных погодных
условиях, то есть при сухой проезжей части, что повлияло на выводы
автотехнических экспертиз.
Заключения автотехнических экспертиз были
оценены судом наряду с иными доказательствами по делу, указывают на нарушение
водителем Л. пунктов 1.3, 1.5, 9.1, 9.2 Правил дорожного движения, что повлекло
за собой столкновение автомобилей.
Ссылка в жалобах на превышение водителем
Ш. разрешенной скорости движения ничем объективно не подтверждена, а
обусловлена лишь предположением самого осужденного.
Показаниями свидетелей П. и В.
опровергнуты и доводы Л. о том, что он включал указатель правого поворота перед
началом маневра.
С учетом изложенного судом обоснованно
сделан вывод о том, что допущенные Л. нарушения требований п.п.
1.3, 1.5, 8.1, 9.1 и 9.2 Правил дорожного движения находятся в
причинно-следственной связи с причинением Х1. смерти
по неосторожности в результате дорожно-транспортного происшествия.
В соответствии со ст. 307 УПК РФ, судом в
приговоре приведены мотивы, по которым одни доказательства были признаны
достоверными, а другие отвергнуты.
Каких либо нарушений уголовного или
уголовно-процессуального закона судом при рассмотрении дела не допущено.
В связи с
изложенным оснований для отмены приговора суда по доводам жалоб осужденного Л.,
не имеется.
Судебная коллегия не может согласиться и
с доводами жалоб осужденного о чрезмерно суровом, несправедливом наказании,
несогласии с размером компенсации морального вреда.
Наказание Л.
назначено в соответствии с требованиями ст. 6, ч. 2 ст. 43, ст. 60-61 УК РФ, с
учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления,
относящегося к категории средней тяжести, являющегося неосторожным, данных о
его личности, семейного и материального положения, смягчающих наказание
обстоятельств, в частности и наличия на иждивении несовершеннолетнего ребенка,
добровольное возмещение морального вреда в части отсутствия отягчающих, мнения потерпевших о проявлении снисхождения, является соразмерным содеянному, справедливым.
Доводы осужденного о том, что исковые
требования были заявлены только в судебном заседании, копия искового заявления
и приложенные к нему документы ему вручены не были, не свидетельствуют о
нарушении его прав.
Как видно из материалов уголовного дела,
исковое заявление и приложенные к нему документы были приобщены к материалам
уголовного дела 03 августа 2010 года, в этот же день Л. был признан гражданским
ответчиком, ему были разъяснены права гражданского ответчика, предусмотренные
ст. 54 УК РФ.
Ходатайств о предоставлении копии
искового заявления и приложенных к нему документов Л. не заявлял, кроме того, у
него имелось достаточно времени до окончания судебного следствия ознакомиться с
данными документами.
Разрешая вопрос о размере компенсации
морального вреда, суд учел характер и степень нравственных страданий
потерпевшей Х., вызванных гибелью ее сына, который оказывал ей материальную и
духовную поддержку, имущественное положение виновного, на иждивении которого находится
несовершеннолетний ребенок, требования разумности и справедливости, в связи с чем исковые требования потерпевшей удовлетворил в
части, на основании ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ.
Гражданский иск о возмещении средств,
затраченных на погребение, разрешен правильно и удовлетворен в части на
основании ст. 1094 ГК РФ.
На основании изложенного и руководствуясь
ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Мотовилихинского районного суда
г. Перми от 30 августа 2010 года в отношении Л. оставить без изменения,
кассационные жалобы осужденного Л. оставить без удовлетворения.