НОВОСИБИРСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 16 февраля 2011 г. по делу N 22-583/2011

 

Судья Артемова Л.Н.

Докладчик Зыкин С.В.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда

в составе:

    председательствующего     Золотаревой С.В.

    судей                     Зыкина С.В., Минеевой Н.Ф.

    при секретаре             Н.

рассмотрела в судебном заседании от 16 февраля 2011 года дело по кассационным жалобам осужденного У. и защитника Лебедева Н.П. на приговор Искитимского районного суда Новосибирской области от 06 декабря 2010 года, которым

У., родившийся <...>, ранее не судимый,

осужден по ст. 264 ч. 2 УК РФ к наказанию в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права управлять транспортным средством на 3 года.

Срок наказания исчислен со дня прибытия У. в колонию-поселение.

В счет возмещения морального вреда, с У. в пользу К.1 взыскано 100 000 рублей.

У. признан виновным и осужден за нарушение, при управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью К.1 совершенное 12.09.2009 года, около 22 часов 50 минут, в г. Искитиме Новосибирской области, при обстоятельствах, установленных приговором суда.

В судебном заседании подсудимый У. виновным себя в совершении преступления признал частично.

Заслушав доклад судьи областного суда Зыкина С.В., объяснения осужденного У. и защитника Лебедева Н.П., поддержавших доводы кассационных жалоб, потерпевшего К.1, просившего приговор суда оставить без изменения, а также мнение прокурора прокуратуры Новосибирской области Соломатовой Т.М. об изменении приговора суда, судебная коллегия

 

установила:

 

В кассационной жалобе осужденный У. просит об отмене приговора, ссылаясь на отсутствие его вины в дорожно-транспортном происшествии, произошедшем по причине нарушения Правил дорожного движения самим потерпевшим, переходившим быстрым шагом проезжую часть в неустановленном и плохо освещенном месте, в состоянии алкогольного опьянения, что было для него неожиданным, при этом, сам он, действуя в соответствии с ПДД, двигался со скоростью 40 километров в час, при отсутствии знаков ее ограничения, однако, предотвратить наезд на К. технической возможности не имел. Вместе с тем, обоснование его виновности заключением имеющейся в деле экспертизы, является несостоятельным, так как исследование проводилось на основании несоответствующих действительности данных, предоставленных эксперту следователем, без учета того, что зафиксированный на месте ДТП тормозной путь его автомобилю не принадлежал, о чем пояснили все допрошенные в судебном заседании свидетели. Кроме того, место наезда на потерпевшего на схеме ДТП, которая действительности не соответствует, он не указывал и, несмотря на свое нахождение в состоянии алкогольного опьянения, адекватно воспринимал дорожную обстановку, а возложение на него судом гражданско-правовой ответственности не основано на законе, поскольку, управляя автомобилем, он находился на работе. Также, назначая ему наказание в виде лишения права управлять транспортным средством, суд не учел, что аналогичное решение уже было принято в связи с данным дорожно-транспортным происшествием в административном порядке за факт управления им автомобилем в состоянии опьянения.

В кассационной жалобе защитник Лебедев Н.П. также просит об отмене приговора, дополняя доводы осужденного тем, что в материалах дела отсутствуют сведения о наличии на отрезке движения У. знака ограничения скорости, при этом, суд необоснованно отказал в удовлетворении его ходатайства об истребовании данной информации в УЖКХ г. Искитима, как и в запросе Гидрометцентра о погодных условиях в момент дорожно-транспортного происшествия, что позволило бы установить видимость в месте наезда на потерпевшего. Вместе с тем, в основу приговора были положены противоречивые показания свидетелей, а также недопустимые доказательства, в частности, протокол осмотра места происшествия со схемой к нему и протокол осмотра транспортного средства, поскольку из пояснений участвовавших при проведении данного следственного действия понятых, показания которых в приговоре отличаются от изложенных в протоколе судебного заседания, следует, что права и обязанности им не разъяснялись, а результаты замеров сотрудниками ГИБДД не предъявлялись. Неверно рассчитан и вывод проведенной по делу экспертизы о технической возможности У. избежать наезд на пешехода, поскольку при установлении скорости последнего учитывались две разные величины пройденного им пути, однако, в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе эксперта суд стороне защиты также необоснованно отказал. Не нашло отражения в приговоре суда и то обстоятельство, что потерпевший также находился в состоянии алкогольного опьянения, что и послужило причиной дорожно-транспортного происшествия, тогда как оглашение показаний свидетеля Ш.1, против чего защита возражала, противоречит требованиям закона, при этом, пояснения последнего противоречат даже установленным по делу обстоятельствам. Кроме того, при разрешении гражданского иска суд не учел, что У. управлял автомобилем в связи с осуществлением своих служебных обязанностей, что влечет ответственность перед потерпевшим работодателя осужденного.

В возражениях на кассационные жалобы потерпевший К.1 просит приговор суда оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу, что приговор суда в отношении У. подлежит изменению по следующим основаниям.

Виновность У. в совершении преступления установлена совокупностью собранных по делу доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре, чему судом дана надлежащая оценка, при этом, его доводы о непричастности к нарушению при управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения Правил дорожного движения, повлекшему по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью, проверялись в судебном заседании, однако, своего подтверждения не нашли и обоснованно отвергнуты, а его действия получили верную юридическую квалификацию.

Так, из показаний потерпевшего К.1 следует, что 12.09.2009 года он, совместно с К.2 и сыном последнего, шел домой, при этом, стал переходить дорогу, по правой стороне которой на значительном удалении двигался автомобиль. Подумав, что успеет перейти, он стал пересекать дорогу слева направо, однако, был сбит указанным автомобилем, в результате чего ему был причинен тяжкий вред здоровью.

Согласно показаний свидетеля К.2, когда он, его сын и К.1 шли домой, последний двигался впереди них, при этом, стал переходить дорогу, по которой на достаточном удалении справа двигался автомобиль. К.1 успевал перейти дорогу, а они нет, поэтому остановились на ее середине, однако, когда К.1 до обочины оставалось дойти не более одного метра, его сбил автомобиль.

Аналогичные, в целом, пояснения были даны и свидетелем К.2, в соответствии с которыми, сам момент наезда автомобиля на К.1 он не видел, тогда как в месте, где произошло дорожно-транспортное происшествие имелось достаточное освещение от фонарей вдоль дороги, а также расположенной неподалеку АЗС.

По показаниям свидетеля П.1, являющегося сотрудником ГИБДД, он вместе с напарником выезжал на место указанного дорожно-транспортного происшествия, при этом, в присутствии двух приглашенных понятых производил соответствующие замеры и им была составлена схема ДТП, на которой зафиксированы имевшиеся на сухом асфальте следы торможения автомобиля, заканчивавшиеся у его задних колес. У. лично присутствовал при составлении схемы, при этом, подписал ее и каких-либо замечаний к правильности ее составления, в том числе по следам торможения, у него не было. Более того, именно со слов самого У. на схеме было установлено место наезда на пешехода. Вместе с тем, до места наезда установлен знак ограничения скорости, который действует до ближайшего перекрестка и распространяется на участок, где произошло данное дорожно-транспортное происшествие.

Из оглашенных судом показаний свидетеля Ш.1 следует, что он на своем автомобиле двигался за машиной У. со скоростью около 70 километров в час, однако, в районе знака "ограничение скорости 40", сбавил скорость, обратив также внимание, что впереди идут пешеходы, которые были хорошо различимы за счет освещения самой дороги и расположенной рядом АЗС, при этом, два пешехода остановились по центру дороги, а третий уже практически пересек проезжую часть, но был сбит автомобилем У. Он, как и У., остановился на месте наезда и узнал в потерпевшем ранее знакомого ему К.1. Далее, приехали сотрудники ГИБДД, которые сделали необходимые замеры, при этом, он сообщил им, что У. ехал с превышением скорости.

Доводы о том, что у суда отсутствовали предусмотренные законом основания для оглашения показаний Ш.1, данных последними в стадии предварительного расследования по делу, являются несостоятельными.

Так, судом были приняты все необходимые меры к вызову указанного свидетеля в судебное заседание, однако, как следует из соответствующей справки начальника ОВД "Искитимский", в отношении Ш.1 заведено разыскное дело и проводятся оперативные мероприятия по установлению его местонахождения. Таким образом, в связи с тем, что действующее законодательство не предусматривает возможности проведения судом розыска свидетелей, в соответствии с требованиями ст. 123 Конституции Российской Федерации, а также ст. ст. 15, 244 и 281 ч. 2 УПК РФ, показания Ш.1 были обоснованно оглашены, при этом, вопреки доводам жалоб, каких-либо противоречий в пояснениях последнего, ставящих под сомнение выводы суда о виновности осужденного, не имеется, тогда как знакомство потерпевшего с данным свидетелем, не говорит о его предвзятости.

Свидетели К.2 и К.3, принимавшие участие при проведении процессуальных действий по делу в качестве понятых, подтвердили соблюдение сотрудниками ГИБДД требований закона при составлении соответствующих документов в ходе оформления факта дорожно-транспортного происшествия, при этом, вопреки доводам жалоб, их пояснения, приведенные в приговоре, соответствуют изложенным в протоколе судебного заседания и из них не следует несогласие названных лиц с проведенными замерами, отраженными в схеме к протоколу осмотра, а также то, что им не разъяснялись права и обязанности понятых.

В приговоре приведено обоснование признания несостоятельными показаний У. о том, что зафиксированный на месте ДТП тормозной путь его автомобилю не принадлежал, а место наезда на потерпевшего на схеме ДТП, которая действительности не соответствует, он не указывал. Выводы суда в данной части основаны на материалах дела, а также показаниях вышеуказанных свидетелей, присутствовавших на месте совершения наезда У. на К.1, в связи с чем, по мнению судебной коллегии, являются правильными.

Показания К.2, К.4, П.1, Ш.1, К.5 и К.6, как и пояснения потерпевшего К.1, верно отражены в приговоре суда и, наряду с другими доказательствами, получили объективную оценку, в качестве доказательств виновности У. в совершении преступления, при этом, очевидно, что их смысл и содержание соответствуют друг другу, а ссылка на то, что они подтверждают версию осужденного, является явно надуманной. Каких-либо существенных противоречий в показаниях всех вышеприведенных лиц, способных повлиять на выводы суда о виновности У., судебной коллегией не усматривается.

Вместе с тем, виновность У. также подтверждается и другими приведенными в приговоре письменными доказательствами, допустимость которых, вопреки доводам кассационных жалоб, сомнений не вызывает, в связи с тем, что собраны и исследованы они были в соответствии с нормами и требованиями уголовно-процессуального закона.

Так, в соответствии с протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия и схемой к нему, в результате проведения соответствующих замеров, были зафиксированы ширина проезжей части равная 11 метрам, след торможения автомобиля под управлением У. длиной 15 метров, указанное со слов последнего место наезда на пешехода, расположенное на расстоянии 1,7 метра от правого края проезжей части, а также распространение на данный отрезок дороги зоны действия дорожного знака "ограничение скорости 40", что, наряду с аналогичными пояснениями свидетелей П.1 и Ш.1., послужило для суда основанием для принятия обоснованного решения об отказе в удовлетворении ходатайства защиты о дополнительном истребовании данной информации в УЖКХ г. Искитима, как и в запросе Гидрометцентра о погодных условиях в момент дорожно-транспортного происшествия, при этом, опровергает ссылки на отсутствие доказательств того, что дорожно-транспортное происшествие с участием осужденного произошло, в том числе, по причине превышения последним скоростного режима, установленного до 40 километров в час.

Более того, согласно справки по дорожно-транспортному происшествию, оно произошло в условиях не ограниченной видимости, искусственного освещения и сухого дорожного покрытия.

Протоколом осмотра и проверки технического состояния транспорта, установлены повреждения передней части автомобиля, которым управлял У.

По акту медицинского освидетельствования, в момент совершения дорожно-транспортного происшествия У. находился в состоянии алкогольного опьянения.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы N 17 от 14.01.2010 года следует, что потерпевшему К.1 в результате дорожно-транспортного происшествия были причинены телесные повреждения, относящиеся к категории тяжких.

В соответствии с протоколом следственного эксперимента, проведенного с участием У., установлено, что отрезок пути расстоянием в интервале от 3 до 4 метров, в том числе, и расстояние равное 3,8 метрам, потерпевший проходил за 3 секунды.

Согласно заключения автотехнической экспертизы N 1035 от 03.02.2010 года, расчетная скорость движения автомобиля под управлением У., с учетом следа торможения автомобиля, зафиксированного на схеме ДТП, составляет 55 километров в час, что позволяло водителю иметь техническую возможность предотвратить наезд на пешехода путем своевременного принятия мер к экстренному торможению.

Доводы кассационных жалоб о том, что указанное экспертное заключение является недопустимым доказательством, так как проведенные в его рамках исследования базировались на неверно установленных в ходе предварительного расследования обстоятельствах, несостоятельны, поскольку названная экспертиза проведена компетентным экспертом на основании всесторонних исследований, при этом, его заключение является мотивированным, соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ и было оценено судом в приговоре в совокупности с другими доказательствами. Ссылка на то, что вывод о технической возможности У. избежать наезд на пешехода рассчитан неверно, поскольку при установлении скорости последнего учитывались две разные величины пройденного им пути, также является несостоятельной, в связи с тем, что противоречит содержанию экспертного исследования, где за основу взято расстояние, которое преодолел К.1 от разделительной полосы проезжей части до места наезда, то есть 3,8 метра, что объективно установлено схемой ДТП, и было взято за основу при проведении следственного эксперимента. Таким образом, у суда обоснованно не возникло сомнений в достоверности выводов данного заключения в связи с чем, в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе эксперта стороне защиты было также отказано.

Ссылка жалобы на то, что К.1 появился в поле зрения У. неожиданно, при этом, последний предпринял все меры для избежания наезда на потерпевшего, однако, избежать этого не смог, не влияет на обоснованность выводов суда о виновности осужденного, так как в объем обвинения У. положены непосредственно не связанные с данными обстоятельствами нарушения Правил дорожного движения, выразившиеся, в частности, в управлении им автомобилем в состоянии алкогольного опьянения и превышение установленного ограничения скоростного режима.

Вопреки доводам кассационных жалоб, отсутствие в приговоре оценки состояния потерпевшего К.1, а также правомерности поведения последнего, не влияет на обоснованность выводов суда о виновности осужденного и не влечет его освобождение от уголовной ответственности, поскольку по смыслу закона, такая ответственность безусловно наступает при условии возникновения последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, если они находятся в причинной связи с допущенными лицом нарушениями Правил дорожного движения, что и было установлено судом в отношении У.

Ссылка же на то, что У., несмотря на свое нахождение в состоянии алкогольного опьянения, адекватно воспринимал дорожную обстановку, неправильность юридической квалификации действий последнего не влечет, тогда как, напротив, подтверждает обоснованность соответствующих выводов суда.

В приговоре приведен подробный и мотивированный анализ всех исследованных в судебном заседании доказательств, опровергающих доводы кассационных жалоб о непричастности У. к совершению преступления.

Суд верно установил, что при управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, У., не проявив необходимой внимательности и осмотрительности, не оценил дорожной обстановки и избрал скорость превышающую установленное ограничение, не обеспечившую ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, а обнаружив опасность для движения в виде переходящего дорогу потерпевшего К.1, не принял возможных мер к снижению скорости, вплоть до остановки, чем нарушил Правила дорожного движения, совершив наезд на К.1, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью последнего, при этом, между действиями осужденного и наступившими последствиями обоснованно установлена причинная связь.

Таким образом, с учетом вышеприведенных обстоятельств, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины У. в нарушении, при управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, Правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью К.1 при этом, его действия верно квалифицированы по ст. 264 ч. 2 УК РФ.

С учетом доказанности вины У. в совершении инкриминируемого ему преступного деяния, решение суда о взыскании с него, в счет возмещения морального вреда, в пользу потерпевшего К.1 100 000 рублей, следует признать обоснованным, при этом, размер такой компенсации определен соразмерно последствиям преступления, а также физическим и нравственным страданиям потерпевшего. Вместе с тем, доводы о том, что У. управлял автомобилем в связи с осуществлением своих служебных обязанностей, на законность принятого судом решения повлиять не могут, поскольку применимы к разрешению иска о возмещении причиненного преступлением материального ущерба, что было оставлено без рассмотрения, при этом, ссылка защитника на ст. 1086 ГК РФ является надуманной, поскольку указанная норма закона регулирует порядок определения заработка, утраченного в результате повреждения здоровья, в части чего судом никакого решения не принималось.

Наказание У. назначено судом справедливое, в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, отсутствия отягчающих и наличия смягчающих наказание обстоятельств, данных о его личности, влияния назначенного наказания на исправление осужденного, а также других имеющих значение обстоятельств, в частности, мнения потерпевшего о том, что оно должно быть строгим.

Вместе с тем, при назначении У. дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортным средством, судом не было учтено, что по смыслу закона, в случае если лицо виновное в нарушении при управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения Правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью, в связи с этим дорожно-транспортным происшествием уже лишено права управления транспортным средством в порядке ст. 12.8 КоАП РФ, за сам факт управления автомобилем в состоянии опьянения, то отбытый им срок лишения права управления транспортным средством засчитывается в срок назначенного по уголовному делу указанного дополнительного наказания.

Как видно из материалов уголовного дела, 10.11.2009 года, постановлением мирового судьи 4 судебного участка Искитимского района Новосибирской области (л. д. 178), У. был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.8 ч. 1 КоАП РФ, при этом, подвергнут наказанию в виде лишения права управлять транспортным средством сроком на 1 год 6 месяцев. Данное постановление вступило в законную силу 20.11.2009 года, когда у У. было изъято водительское удостоверение (л. д. 175).

Таким образом, приговор суда в отношении У. подлежит изменению с уточнением его резолютивной части, что в срок отбытия назначенного ему дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортным средством, следует зачесть отбытый им срок лишения права управления транспортным средством в период с 20.11.2009 года по день прибытия У. в колонию-поселение.

В остальной части приговор суда соответствует требованиям закона и оснований к его отмене по доводам кассационных жалоб судебная коллегия не находит.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

Приговор Искитимского районного суда Новосибирской области от 06 декабря 2010 года в отношении У. изменить, уточнив, что срок отбытия дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортным средством исчислять с 20.11.2009 года, при этом, срок основного наказания исчислять со дня прибытия У. в колонию-поселение.

В остальной части приговор суда в отношении У. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного У. и защитника Лебедева Н.П. без удовлетворения.