МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 15 апреля 2011 г. по делу N 4а-445/11
Заместитель председателя Московского
городского суда Дмитриев А.Н., рассмотрев надзорную жалобу М. на постановление
мирового судьи судебного участка N 376 Пресненского района г. Москвы от 14
декабря 2010 года и решение судьи Пресненского районного суда г. Москвы от 08
февраля 2011 года по делу об административном правонарушении,
установил:
Постановлением мирового судьи судебного
участка N 376 Пресненского района г. Москвы от 14 декабря 2010 года М. признан
виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1
ст. 12.8 КоАП РФ, и ему назначено административное наказание в виде лишения
права управления транспортными средствами сроком на 1 год 6 месяцев.
Решением судьи Пресненского районного
суда г. Москвы от 08 февраля 2011 года указанное выше постановление мирового
судьи оставлено без изменения, а жалоба М. - без удовлетворения.
В надзорной жалобе
М. выражает несогласие с названными судебными решениями, ссылаясь на то, что
сотрудник ГИБДД не разъяснил ему последствия подписания составленных
документов, акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения он (М.)
подписал, будучи введенным сотрудником ГИБДД в заблуждение, тогда как с
результатами освидетельствования на состояние алкогольного опьянения был не
согласен и просил направить его на медицинское освидетельствование, что
подтвердил в судебном заседании понятой В.; сотрудник ГИБДД является лицом,
заинтересованным в исходе дела; количество обнаруженного у
него в ходе освидетельствования на состояние алкогольного опьянения алкоголя (с
учетом погрешности 0,023 мг/л или 0,046%) не указывает о влиянии алкоголя на
организм, не влечет ухудшение реакции и внимания, а потому не может являться
основанием для вынесения заключения о наличии состояния алкогольного опьянения
и признаваться нарушением ПДД РФ; представленный им
протокол медицинского освидетельствования для установления факта употребления
алкоголя и состояния опьянения НКБ N 17 ДЗ г. Москвы подтверждает отсутствие в
его организме алкоголя и наркотических веществ на день инкриминируемого ему
деяния, однако, не был принят мировым судьей в качестве доказательства его
невиновности; объяснения понятого З. не могут служить доказательством по делу.
Проверив представленные материалы, изучив
доводы надзорной жалобы, нахожу состоявшиеся по делу судебные решения законными
и обоснованными.
При рассмотрении
дела и жалобы на постановление мирового судьи судебными инстанциями установлено
и из представленных материалов следует, что 23 сентября 2010 года в 09 часов 40
минут М. при следовании в г. <...> в районе дома <...> по
<...> набережной в направлении <...> проезда управлял автомобилем
"<...>" государственный регистрационный знак <...>,
находясь в состоянии опьянения, совершив тем самым административное
правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ.
Для привлечения к административной
ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, правовое значение имеет
факт нахождения в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного)
лица, управляющего транспортным средством. В соответствии с требованиями п. 2.7
ПДД РФ водителю запрещается управление транспортным средством в состоянии
опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием, в том
числе, лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном
или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения.
Факт совершения М. административного
правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, и его виновность
подтверждены совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств,
достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает, а именно: протоколом
об административном правонарушении, в котором изложено существо; протоколом об
отстранении от управления транспортным средством; актом
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, согласно которому у М.
было установлено состояние опьянения (показания прибора Алкотектор
PRO-100 combi 0,071 мг/л при погрешности прибора
0,048 мг/л), при этом М. выразил согласие с результатами освидетельствования;
письменными объяснениями понятых В. и З., в присутствии которых проводилось
освидетельствование М. на состояние алкогольного опьянения; рапортом
сотрудника ГИБДД; показаниями сотрудника ГИБДД Д. и понятого В., данными в ходе
судебного разбирательства, а потому вывод судебных инстанций о наличии в
действиях М. административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8
КоАП РФ, является правильным.
В надзорной жалобе
М. заявляет, что сотрудник ГИБДД не разъяснил ему последствия подписания
составленных документов, акт освидетельствования на состояние алкогольного
опьянения он (М.) подписал, будучи введенным сотрудником ГИБДД в заблуждение,
тогда как с результатами освидетельствования на состояние алкогольного
опьянения был не согласен и просил направить его на медицинское
освидетельствование, что подтвердил в судебном заседании понятой В.
Данное утверждение нельзя признать
обоснованным, поскольку не имеется оснований полагать, что М. не был согласен с
результатами проведенного в отношении него освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения. Напротив, собственноручно выраженное
М. в названном акте согласие с результатами освидетельствования в совокупности
с показаниями сотрудника ГИБДД Д., согласно которым М. разъяснялись права и
обязанности, все документы он подписал, а на медицинское освидетельствование
просил направить его уже после составления протокола об административном
правонарушении, а также тем обстоятельством, что после разъяснения положений
ст. 51 Конституции РФ М. не выразил каких-либо возражений относительно
вменяемого ему правонарушения, указывают лишь на то, что он был согласен с
результатами освидетельствования, что отразил в соответствующем акте,
удостоверив это своей подписью. Кроме того, не имеется поводов сомневаться в
том, что, подписывая соответствующий акт, М. понимал содержание и суть
отраженных в нем сведений. В этой связи следует учесть, что наличие в акте
графы "С результатами освидетельствования на состояние алкогольного
опьянения (согласен, не согласен)" уже само по себе говорит о том, что освидетельствуемое лицо наделено правом не согласиться с результатами проведенной в отношении него процедуры.
Таким образом, будучи ознакомленным с содержанием акта и получив
соответствующие разъяснения от должностного лица, М. не мог не понимать смысл
приведенной выше фразы. Что касается показаний понятого В., то они не
опровергают согласия М. с результатами освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения, поскольку В., действительно, сообщил, что слышал, как
М. просил отвезти его на медицинское освидетельствование, однако, из его
показаний, как и из показаний сотрудника ГИБДД, следует, что это было после
составления протокола.
Рассматриваемый
довод М. выдвинул лишь при рассмотрении дела мировым судьей, что с учетом
вышеизложенных обстоятельств позволяет расценивать версию М. как избранный им
способ защиты с целью избежания административной
ответственности за содеянное, что не противоречит его процессуальному положению
как лица, в отношении которого ведется производство по делу, однако, дает
основания критически относиться к его версии.
Довод М. о том, что сотрудник ГИБДД
является лицом, заинтересованным в исходе дела, является несостоятельным.
Объективных сведений, которые могли бы свидетельствовать о заинтересованности
сотрудника ГИБДД в исходе дела, не имеется, он был вызван мировым судьей и
допрошен в судебном заседании в качестве свидетеля с соблюдением процессуальных
требований КоАП РФ для выяснения обстоятельств, имеющих значение для
правильного разрешения дела. То, что сотрудник ГИБДД является должностным лицом
и осуществляет формирование доказательственной базы, не может быть поводом к
тому, чтобы не доверять составленным им документам и его показаниям, которые в
соответствии с положениями закона подлежат оценке, наравне с другими
доказательствами по делу. Данные требования закона судебными инстанциями
выполнены.
По мнению М.,
количество обнаруженного у него в ходе освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения алкоголя (с учетом погрешности 0,023 мг/л или 0,046%) не
указывает о влиянии алкоголя на организм, не влечет ухудшение реакции и
внимания, а потому не может являться основанием для вынесения заключения о
наличии состояния алкогольного опьянения и признаваться нарушением ПДД РФ. Данную позицию М. приводит, ссылаясь на Методические указания
Минздрава, предложенные для практической экспертной работы.
Этот довод является надуманным и не может
быть принят во внимание, поскольку для установления состояния опьянения
достаточно любой концентрации алкоголя в выдыхаемом воздухе, выявленной с
использованием технических средств измерения. Управление транспортным средством
даже при минимальном количестве алкоголя в организме запрещено, является
нарушением п. 2.7 ПДД РФ и влечет административную ответственность,
предусмотренную ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ.
Ссылка заявителя на упомянутые выше
Методические указания Минздрава не может быть принята во внимание, потому как
они носят рекомендательный характер и не являются обязательными для применения.
В числе других
доводов М. указывает в надзорной жалобе, что представленный им протокол
медицинского освидетельствования для установления факта употребления алкоголя и
состояния опьянения НКБ N 17 ДЗ г. Москвы подтверждает отсутствие в его
организме алкоголя и наркотических веществ на день инкриминируемого ему деяния,
однако, не был принят мировым судьей в качестве доказательства его
невиновности. Между
тем, данные, изложенные в упомянутом протоколе, не опровергают факт управления
М. транспортным средством в состоянии опьянения, поскольку с учетом скорости
естественного вытрезвления (элиминации) алкоголя из организма за время,
прошедшее между исследованиями выдыхаемого воздуха инспектором ДПС и в кабинете
N 2 отделения медицинского освидетельствования на состояние опьянения НКБ N 17
(02 часа 06 минут), могло произойти естественное снижение концентрации алкоголя
в выдыхаемом воздухе и биопробе (моче) с относительно
небольшой величины 0,071 мг/л до 0,00 мг/л. Эти сведения были представлены
заместителем главного врача по экспертным вопросам НКБ N 17 ДЗ г. Москвы и не
доверять им оснований не имеется.
По утверждению М., объяснения понятого З.
не могут служить доказательством по делу, поскольку его отчество указано не
полностью, что делает невозможным установление его личности, а, кроме того,
объяснения даны им в 10 часов 10 минут, тогда как освидетельствование на
состояние алкогольного опьянения поводилось в 10 часов 17 минут. Однако
обстоятельства, на которые ссылается М., не ставят под сомнение достоверность и
допустимость означенного доказательства. Что касается не полностью отраженного
в объяснении отчества З., то это вовсе не исключает возможности установления
его личности, тем более, что помимо объяснения его
анкетные данные приведены в иных процессуальных документах, в том числе в акте
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и протоколе об
административном правонарушении. При этом с учетом совокупности материалов
дела, содержания показаний сотрудника ГИБДД и понятого В. нет оснований
полагать, что письменные объяснения были даны понятым З. до проведения освидетельствования
на состояние алкогольного опьянения. Более того, следует
принять во внимание, что наличие или отсутствие в числе доказательств
письменных объяснений понятого З. не оказывает влияния на вывод судебных
инстанций о виновности М. в совершении административного правонарушения,
предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, при том, что имеется достаточно других
доказательств, совокупность которых объективно подтверждает факт совершения им
данного деяния.
Оценив представленные доказательства
всесторонне, полно и объективно, в соответствии с требованиями ст. 26.11 КоАП
РФ, судебные инстанции пришли к обоснованному выводу о совершении М.
административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ.
Принцип презумпции невиновности судебными
инстанциями не нарушен.
Надзорная жалоба не содержит доводов,
влекущих отмену обжалуемых судебных актов.
При назначении наказания мировой судья
учел личность виновного, характер совершенного административного
правонарушения, объектом которого является безопасность дорожного движения.
Административное наказание в виде лишения права управления транспортными
средствами назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 3.1, 3.8, 4.1 КоАП
РФ в пределах санкции ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ. Срок давности и порядок привлечения
к административной ответственности не нарушены.
На основании изложенного,
руководствуясь ст. ст. 30.13, 30.17, 30.18 КоАП РФ,
постановил:
Постановление
мирового судьи судебного участка N 376 Пресненского района г. Москвы от 14
декабря 2010 года и решение судьи Пресненского районного суда г. Москвы от 08
февраля 2011 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном
ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, в отношении М. оставить без изменения, надзорную жалобу
М. - без удовлетворения.
Заместитель председателя
Московского городского суда
А.Н.ДМИТРИЕВ