МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 27 апреля 2011 г. по делу N 4а-620/11
Заместитель председателя Московского
городского суда Дмитриев А.Н., рассмотрев надзорную жалобу М. на постановление
мирового судьи судебного участка N 248 Даниловского района г. Москвы от 12
января 2011 года и решение судьи Симоновского
районного суда г. Москвы от 19 января 2011 года по делу об административном
правонарушении,
установил:
Постановлением мирового судьи судебного
участка N 248 Даниловского района г. Москвы от 12 января 2011 года М. признан
виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1
ст. 12.8 КоАП РФ, и ему назначено административное наказание в виде лишения права
управления транспортными средствами сроком на 1 год 6 месяцев.
Решением судьи Симоновского
районного суда г. Москвы от 19 января 2011 года указанное выше постановление
мирового судьи оставлено без изменения, жалоба М. - без удовлетворения.
В надзорной жалобе
М. просит об отмене названных судебных решений и прекращении производства по
делу в связи с отсутствием события и состава административного правонарушения,
ссылаясь на то, что транспортным средством он не управлял; протокол об
административном правонарушении является недопустимым доказательством; при
описании события правонарушения в обжалуемом постановлении мировой судья
изменил сведения, касающиеся существа нарушения; оснований для проведения освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения и направления на медицинское освидетельствование не
было; не соблюдена процедура прохождения освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения; время составления протокола о направлении на
медицинское освидетельствование предшествует времени применения данной меры
обеспечения производства по делу, что свидетельствует о недопустимости данного
документа; акт медицинского освидетельствования составлен с нарушением закона,
содержит неустранимые недостатки, в силу чего не может служить доказательством
по делу; перед допросом сотруднику ГИБДД были предоставлены материалы дела, а
также есть основания не доверять его показаниям; показания свидетелей Т., П. и
С. отражены в постановлении мирового судьи не в полном объеме; в нарушение
принципа презумпции невиновности мировой судья именовал его в обжалуемом
постановлении правонарушителем; в нарушение ст. 29.11 КоАП РФ мировым судьей
была оглашена только резолютивная часть постановления, его копия вручена ему
только 13 января 2011 года; мировым судьей не разрешено ходатайство о
прекращении производства по делу; судьей районного суда дело не проверено в
полном объеме, не рассмотрены заявленные ходатайства, нарушена тайна
совещательной комнаты, решение оглашено частично; в судебных актах не решен
вопрос об изъятом водительском удостоверении, в решении судьи районного суда не
указаны срок и порядок его обжалования.
Проверив материалы дела об
административном правонарушении, изучив доводы надзорной жалобы, нахожу
состоявшиеся по делу судебные решения законными и обоснованными.
При рассмотрении
дела мировым судьей установлено, что 06 ноября 2010 года в 02 часа 30 минут М.,
следуя у дома <...> по проспекту <...> в г. <...>, в
нарушение п. 2.7 ПДД РФ управлял автомашиной "<...>"
государственный регистрационный знак <...>, находясь в состоянии
опьянения, совершив тем самым административное правонарушение, предусмотренное
ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ.
Для привлечения к административной
ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, правовое значение имеет
факт нахождения в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного)
лица, управляющего транспортным средством. В соответствии с требованиями п. 2.7
ПДД РФ водителю запрещается управление транспортным средством в состоянии
опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием, в том
числе, лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном
или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения.
Факт совершения М. административного
правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, и его виновность
подтверждены совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств,
достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает, а именно: протоколом
об административном правонарушении, в котором изложено существо нарушения;
протоколом об отстранении от управления транспортным средством; актом
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, согласно которому М. в
присутствии двух понятых отказался от прохождения такой процедуры; протоколом о
направлении на медицинское освидетельствование, из которого усматривается, что
М. при наличии признаков опьянения - резкий запах алкоголя из полости рта,
нарушение речи, а также, отказавшись от прохождения освидетельствования на
состояние алкогольного опьянения, в присутствии двух понятых был направлен на
медицинское освидетельствование, которое пройти согласился, удостоверив это
своей подписью; актом медицинского освидетельствования на
состояние опьянения, согласно которому у М. установлено состояние опьянения;
рапортом сотрудника ГИБДД А. и его показаниями, данными в ходе судебного
разбирательства; полученными по запросу мирового судьи сведениями о наличии у
НКБ N 17 ДЗ г. Москвы лицензии на осуществление медицинского (наркологического)
освидетельствования и о прохождении врачом, проводившим медицинское
освидетельствование М., соответствующей подготовки.
При таких обстоятельствах вывод мирового
судьи о наличии в действиях М. административного правонарушения,
предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, является правильным.
Довод М. о том, что транспортным
средством он не управлял, нельзя признать обоснованным, поскольку
обстоятельства правонарушения установлены судебными инстанциями на основании
вышеприведенных доказательств, которые исследованы при рассмотрении дела и
жалобы и оценены по правилам, предусмотренным ст. 26.11 КоАП РФ. В частности,
факт управления М. транспортным средством подтверждается содержанием рапорта
сотрудника ГИБДД А., а также его показаниями, данными в ходе судебного
разбирательства, не доверять которым оснований не имеется, поскольку они
последовательны, непротиворечивы, объективно подтверждаются совокупностью
собранных по делу доказательств. Более того, следует принять во внимание, что
все меры обеспечения производства по делу были применены к М. именно как к
водителю транспортного средства, при этом каких-либо замечаний или возражений
относительно данного обстоятельства М. в соответствующих процессуальных
документах и в протоколе об административном правонарушении не сделал.
По утверждению М., протокол об
административном правонарушении является недопустимым доказательством, так как
в нем отсутствует указание на дополнительно составленные протоколы, а также акт
медицинского освидетельствования, в его отсутствие в графу протокола "о
запрещении эксплуатации ТС" дописан номер и слово "акт". Данный
довод не ставит под сомнение допустимость протокола об административном
правонарушении, так как наличие в нем графы "Приложения к протоколу"
не обязывает должностное лицо перечислять в ней все составленные процессуальные
документы. Отсутствие в протоколе указания на наличие других протоколов и актов
вовсе не свидетельствует о том, что они не составлялись, они имеются в
материалах дела, и М. в ходе производства по делу их оформление не оспаривал.
Что касается утверждения М. о внесении в его отсутствие дополнений в графу
протокола "о запрещении эксплуатации ТС", то следует отметить, что
подтверждение тому в материалах дела отсутствует и заявителем в надзорной
жалобе не приведено. Во всяком случае внесение
подобных дополнений в протокол не влечет признание протокола недопустимым
доказательством по делу, потому как оно не касается события правонарушения,
вменяемого лицу, в отношении которого возбуждено производство по делу, и не
влечет нарушение его права на защиту.
В надзорной жалобе М. заявляет, что при
описании события правонарушения в обжалуемом постановлении мировой судья
изменил сведения, касающиеся существа нарушения, указав, что он следовал по
проспекту <...>, тогда как из протокола об административном правонарушении
следует, что движение его автомобиля осуществлялось по проезду <...>.
Данный довод является несостоятельным, так как сведения относительно
обстоятельств вменяемого М. правонарушения отражены в обжалуемом судебном акте
правильно и в соответствии с тем, что указано в протоколе об административном
правонарушении при описании существа нарушения, а также иных процессуальных
документах. Неверная отметка в графе протокола "Место нарушения" вида
линейного транспортного объекта, относящегося к месту инкриминируемого М.
деяния, не порождает сомнений в том, что М. управлял транспортным средством в
состоянии опьянения, следуя именно по проспекту <...>, тем более, что проезда с таким названием в г. <...> не имеется.
Довод М. о том, что оснований для
проведения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и
направления на медицинское освидетельствование не было, является надуманным. Из материалов дела видно, что поводом к проведению
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения явилось наличие у М. признаков
опьянения (запах алкоголя изо рта, нарушение речи), однако, он от его
прохождения отказался, что в совокупности с наличием этих признаков послужило
основанием для направления его на медицинское освидетельствование и
соответствует положениям ст. 27.12 КоАП РФ, "Правил освидетельствования
лица, которое управляет транспортным средством, на состояние
алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного
лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования
этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов",
утвержденных Постановлением Правительства РФ от 26.06.2008 N 475.
В числе изложенного
М. указывает о несоблюдении процедуры прохождения освидетельствования на
состояние алкогольного опьянения, поскольку он не был информирован о порядке
проведения данной процедуры, целостности клейма государственного поверителя, наличии свидетельства о поверке или записи о
поверке в паспорте технического средства измерения, в акте освидетельствования
на состояние алкогольного опьянения приведены не все признаки опьянения,
неверно описано техническое средство измерения, не отражены сведения о его (М.) согласии/несогласии с результатами
освидетельствования. Данный довод является необоснованным. Из материалов дела
видно, что М. было предложено пройти освидетельствование на состояние
алкогольного опьянения, однако, он от его прохождения отказался, что
зафиксировано в соответствующем акте и удостоверено подписями понятых. В связи
с этим в акте не могло быть указано о согласии/несогласии М. с результатами
означенного освидетельствования, соответствующее утверждение М. не основано на
материалах дела. Что касается ссылки М. на то, что он не был информирован о
порядке проведения названной процедуры и сведениях о техническом средстве
измерения, то каких-либо объективных данных, подтверждающих это, не имеется.
Ссылка М. о том, что в акте освидетельствования на состояние алкогольного
опьянения приведены не все признаки опьянения, вовсе не заслуживает какого-либо
внимания, потому как для проведения данного освидетельствования не требуется
совокупности всех признаков опьянения, а достаточно уже одного из них; в акте
зафиксированы те признаки опьянения, которые у М. наличествовали. Неполное
указание в акте названия технического средства измерения, тем не менее,
позволяет идентифицировать его, в акте о нем зафиксировано достаточно
информации, в материалах дела имеется свидетельство о его поверке.
Утверждение М. о том, что нарушение
процедуры проведения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения,
исключает возможность проведения последующих процессуальных действий, не
основано на законе, а, кроме того, вышеизложенное бесспорно свидетельствует о
том, что требования правовых норм при проведении этой процедуры были соблюдены.
В этой связи также
следует обратить внимание на то обстоятельство, что в случае выявления
каких-либо нарушений при проведении освидетельствования на состояние алкогольного
опьянения это не могло бы оказать какого-либо влияния на вывод судебных
инстанций о виновности М. в совершении административного правонарушения,
предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, потому как факт нахождения его в
состоянии опьянения на момент управления транспортным средством был установлен по результатам проведения медицинского
освидетельствования.
В качестве одного из доводов М. ссылается
на то, что время составления протокола о направлении на медицинское
освидетельствование предшествует времени применения данной меры обеспечения
производства по делу, что, по его мнению, указывает на недопустимость данного
документа. Между тем, какого-либо несоответствия во времени применения
названной меры обеспечения производства по делу и составления соответствующего
протокола не усматривается. Так, из оспариваемого протокола видно, что временем
его составления указано 03 часа 35 минут, а направлен на медицинское
освидетельствование М. был в 03 часа 45 минут. Подобная разница во времени
объясняется тем, что для заполнения протокола требуется определенный промежуток
времени, при этом временем составления протокола указывается время, когда его
составление было начато.
По мнению М., акт медицинского
освидетельствования составлен с нарушением закона, содержит неустранимые
недостатки, в силу чего не может служить доказательством по делу. В обоснование
этого М. указывает, что копия названного акта отличается от его подлинника, в
акте отсутствуют сведения о методе и медицинской технологии проводимого
исследования, номере лицензии медицинского учреждения, наименовании
медицинского учреждения, на базе которого проводилась подготовка врача,
проводившего освидетельствование, подпись руководителя (заместителя
руководителя) медицинского учреждения. Данный довод является несостоятельным,
поскольку объективных данных, которые могли бы свидетельствовать о том, что в
акт медицинского освидетельствования вносились изменения, в материалах дела не
содержится и заявителем в надзорной жалобе не приведено. Из материалов дела
видно, что медицинское освидетельствование М. проведено в медицинской
организации, имеющей лицензию на осуществление медицинской деятельности,
включающей работы и услуги по медицинскому (наркологическому)
освидетельствованию, врачом, прошедшим подготовку по вопросам проведения
медицинского освидетельствования. Таким образом, медицинское
освидетельствование было проведено с соблюдением названных выше Правил и
Инструкции по проведению медицинского освидетельствования на состояние
опьянения лица, которое управляет транспортным средством, утвержденной Приказом
Минздрава от 14.07.2003 N 308. Акт медицинского освидетельствования отвечает
требованиям, установленным названными правовыми актами, содержит всю
необходимую информацию и подписан врачом, проводившим эту процедуру. Помимо
наличия в акте сведений, в том числе о лицензии и прохождении врачом подготовки
по вопросам проведения медицинского освидетельствования, эти сведения также
были получены мировым судьей по запросу. Утверждение М. об отсутствии в акте
данных о методе и медицинской технологии проводимого исследования, подписи
руководителя (заместителя руководителя) медицинского учреждения, не основан на положениях упомянутой выше Инструкции.
Довод М. о том, что перед допросом
сотруднику ГИБДД были предоставлены материалы дела, является голословным.
С доводом М. о том, что есть основания не
доверять показаниям сотрудника ГИБДД, согласиться нельзя. Показания указанного
лица получены с соблюдением процессуальных требований КоАП РФ, они
последовательны, непротиворечивы, объективно подтверждаются совокупностью
собранных по делу доказательств, а потому обоснованно были признаны судебными
инстанциями достоверными относительно обстоятельств правонарушения
и имеющими доказательственную силу.
Довод М. о том, что показания свидетелей Т.,
П. и С. отражены в постановлении мирового судьи не в полном объеме, нельзя
признать соответствующим действительности, поскольку ставить под сомнение то
обстоятельство, что показания указанных лиц приведены в постановлении в том
содержании, в котором они были даны, оснований не имеется, тем более, что показания, зафиксированные в постановлении согласуются
с теми, что изложены этими свидетелями письменно.
Довод М. о том, что в нарушение принципа
презумпции невиновности мировой судья именовал его в обжалуемом постановлении
правонарушителем, не влечет удовлетворение жалобы. Из
материалов дела видно, что к выводу о виновности М. в совершении
административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ,
мировой судья пришел с учетом всех обстоятельств, имеющих значение для
правильного разрешения дела, обосновав свои выводы и дав совокупности собранных
по делу доказательств надлежащую правовую оценку по правилам, предусмотренным
ст. 26.11 КоАП РФ. Данных, которые могли бы вызвать сомнение в объективности
и беспристрастности мирового судьи при принятии решения по настоящему делу, в
материалах дела нет. Обстоятельство, на которое ссылается заявитель, не может
указывать на то, что мировым судьей до рассмотрения дела по существу высказана
позиция по поводу доказанности вины М. в совершении вменяемого ему
правонарушения. Принцип презумпции невиновности мировым судьей нарушен не был.
Довод М. о том, что мировым судьей не
разрешено ходатайство о прекращении производства по делу, нельзя признать
обоснованным, поскольку, рассмотрев дело по существу и признав М. виновным в
совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8
КоАП РФ, мировой судья фактически отказал в удовлетворении названного
ходатайства.
Доводы М. о том,
что мировым судьей была оглашена только резолютивная часть постановления,
судьей районного суда решение оглашено частично, опровергается материалами
проведенной по данному факту служебной проверки, из которых следует, что
постановление мирового судьи и решение судьи районного суда были оглашены в
полном объеме в соответствии с требованиями, предусмотренными ст. ст. 29.11,
30.8 КоАП РФ.
Довод М. о том, что копия постановления
мирового судьи вручена ему только 13 января 2011 года, материалами дела не
подтверждается. Вместе с тем, следует учесть, что вручение копии постановления
на следующий день после его вынесения соответствует требованиям, установленным
ч. 2 ст. 29.11 КоАП РФ.
Довод М. о том, что судьей районного суда
дело не проверено в полном объеме, не соответствует действительности. Судья
районного суда при рассмотрении жалобы на постановление по делу об
административном правонарушении проверил дело в полном объеме в соответствии со
ст. 30.6 КоАП РФ и вынес законное и обоснованное решение.
Довод М. о том, что судьей районного суда
не рассмотрены заявленные ходатайства, несостоятелен. Вопреки утверждению
заявителя, из материалов дела не следует, что в рамках проверки доводов жалобы
в порядке, предусмотренном ст. 24.4 КоАП РФ, заявлялось
ходатайство о направлении запроса в ДЕЗ соответствующего района о выяснении
наличия или отсутствия на территории г. <...> проезда <...>. Что
касается ходатайства об истребовании из ГИБДД информации о дежурстве экипажей
на 06 ноября 2010 года в месте, указанном в протоколе об административном правонарушении,
то оно рассмотрено судьей районного суда с соблюдением требований,
установленных ст. 24.4 КоАП РФ, в его удовлетворении было отказано.
Довод М. о том, что судьей районного суда
нарушена тайна совещательной комнаты, не основан на законе, так как нормами
КоАП РФ тайна совещательной комнаты не предусмотрена.
Довод М. о том, что в судебных актах не
решен вопрос об изъятом водительском удостоверении, в решении судьи районного
суда не указаны срок и порядок его обжалования, не ставит под сомнение законность
и обоснованность обжалуемых судебных актов.
Надзорная жалоба не содержит доводов,
влекущих отмену обжалуемых судебных актов.
При назначении наказания мировой судья
учел личность виновного, характер совершенного административного
правонарушения, объектом которого является безопасность дорожного движения.
Административное наказание в виде лишения права управления транспортными
средствами назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 3.1, 3.8, 4.1 КоАП
РФ в пределах санкции ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ. Срок давности и порядок
привлечения к административной ответственности не нарушены.
На основании изложенного,
руководствуясь ст. ст. 30.13, 30.17, 30.18 КоАП РФ,
постановил:
Постановление
мирового судьи судебного участка N 248 Даниловского района г. Москвы от 12
января 2011 года и решение судьи Симоновского
районного суда г. Москвы от 19 января 2011 года по делу об административном
правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, в отношении М. оставить
без изменения, надзорную жалобу М. - без удовлетворения.
Заместитель председателя
Московского городского суда
А.Н.ДМИТРИЕВ