САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 мая 2011 г. N 33-6764/2011

 

Судья Дворовенко В.Н.

 

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего Пучинина Д.А.

судей Нюхтилиной А.В., Рогачева И.А.

при секретаре П.

рассмотрела в судебном заседании 10 мая 2011 года дело N 2-446/10 по кассационной жалобе Т. и кассационной жалобе Ш. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 29 декабря 2010 года по иску Т. к Ш. о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП.

Заслушав доклад судьи Пучинина Д.А., объяснения лиц, участвующих в деле, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

 

установила:

 

Т. обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Ш. о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП. В обоснование заявленных требований истец указал, что 03 июля 2009 года произошло ДТП с участием автомобилей Судзуки XL-7, принадлежащего истцу и находящегося под его управлением и Фольксваген Transporter, принадлежащего ответчику, и находящегося под его управлением, в результате чего автомобили получили технические повреждения. Истец полагал, что ДТП произошло вследствие нарушение ответчиком ПДД РФ, в связи с чем просил взыскать с ответчика стоимость восстановительного ремонта автомобиля в размере 482492,68 р., расходы на проведение оценки в размере 5600 р., расходы на оплату услуг представителя в размере 43000 р. и 6296,76 р. расходы по уплате государственной пошлины.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 29 декабря 2010 г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с ответчика стоимость восстановительного ремонта автомобиля в размере 224048 р., расходы на проведение оценки в размере 5600 р., расходы на оплату услуг представителя в размере 25000 р., и расходы по уплате государственной пошлины в размере 5 440,48 р.

В кассационной жалобе Т. просит решение суда от 29 декабря 2010 г. изменить в части определения размера подлежащих взысканию расходов на ремонт автомобиля с учетом износа, просит взыскать денежные средства без учета износа заменяемых деталей.

В кассационной жалобе Ш. просит решение суда от 29 декабря 2010 г. отменить, считая его неправильным, направить дело на новое рассмотрение.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела усматривается, что 03 июля 2009 года около 21 ч. 30 мин. на пересечении ул. Школьная и Октябрьского бульвара в г. Пушкине Санкт-Петербурга имело место ДТП с участием автомобилей Судзуки XL-7, принадлежащего истцу и находящегося под его управлением и Фольксваген Transporter, принадлежащего ответчику, и находящегося под его управлением.

Постановлением по делу об административном правонарушении от 04 сентября 2009 г., вынесенным должностным лицом ОГИБДД Пушкинского РУВД, производство по делу в отношении ответчика прекращено за истечением срока давности привлечения к административной ответственности, указанным постановлением установлена вина ответчика в нарушении п. 10.1 ПДД РФ.

Из материалов дела следует, что Т. осуществлял левый поворот с улицы Школьная на Октябрьский бульвар, Ш. двигался по Октябрьскому бульвару слева направо относительно движения истца, столкновение произошло на перекрестке.

Объяснения сторон, касающиеся сигналов светофора, противоречивы, так как каждый из сторон полагает, что двигался на разрешающий сигнал светофора.

Из показаний допрошенных в судебном заседании свидетелей Ч. (прохожий) и П. (водитель автомобиля, остановившегося на перекрестке по направлению движения автомобиля ответчика) автомобиль ответчика двигался на запрещающий сигнал светофора.

Допрошенная в качестве свидетеля пассажир автомобиля истца Т.С. (супруга истца) показала, что истец двигался на разрешающий сигнал светофора, допрошенный в качестве свидетеля пассажир автомобиля ответчика К. (знакомый ответчика) показал, что ответчик двигался на разрешающий сигнал светофора.

Оценив собранные по делу доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что версия водителя Т. является достоверной, тогда как версия водителя Ш. опровергается собранными по делу доказательствами.

Судебная коллегия полагает, что указанный вывод суда является законным и обоснованным исходя из следующего.

Суд первой инстанции обоснованно принял в качестве доказательства показания свидетелей ДТП, не заинтересованных в исходе дела (водителя другого автомобиля П. и прохожего Ч.), указанные свидетели были также опрошены в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении. Также показания данных свидетелей подтверждаются объяснениями истца, свидетеля Т.С. и письменными доказательствами - протоколом опроса Т.В., проведенного в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении.

Суд обоснованно критически оценил пояснения ответчика и показания свидетеля К., поскольку его показания противоречат другим собранным по делу доказательствам.

Суд первой инстанции правильно принял во внимание, что в своих объяснениях, данных в рамках дела об административном правонарушении, ответчик указал, что полагает виновным обоих водителей, что противоречит его объяснениям, данным в судебных заседаниях.

В кассационной жалобе ответчик ссылается на то обстоятельство, что свидетели Ч., Т.С. и П. не могли видеть сигнала светофора на перекрестке, поскольку Ч. двигался в перпендикулярном направлении, Т.С., сидевшей справа от истца, закрывал обзор перекрестка истцу, а свидетель П. наблюдал за автомобилем ответчика в зеркало заднего вида и не мог смотреть на сигналы светофора.

Судебная коллегия полагает, что данный довод является несостоятельным, поскольку каждый из свидетелей пояснил, что видел сигналы светофора, оснований не доверять их показаниям у суда не имелось. Доказательства, что светофор на перекрестке был неисправен, ответчиком суду представлены не были.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что истец Т. двигался на разрешающий сигнал светофора, тогда как ответчик Ш., в нарушение требований ПДД РФ, осуществил выезд на перекресток на запрещающий сигнал светофора.

В процессе рассмотрения дела судом была назначена комиссионная судебная экспертиза. Рассматривая вопросы о механизме ДТП и действиях водителей, эксперты учитывали две версии - водителя Т. и водителя Ш.

Как следует из комиссионного заключения судебной экспертизы от 30 ноября 2010 г., водитель Т. располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем Фольксваген Transporter в точке, зафиксированной на схеме места ДТП, если бы не изменял направления движения и не сокращал радиус поворота. При этом эксперты указали, что нельзя утверждать, что в случае движения автомобиля Судзуки XL-7 по "правильной траектории", т.е. без уменьшения радиуса поворота, данное столкновение исключалось. Эксперты пришел к выводу о том, что в действиях Т. усматриваются противоречия требованиям п. 8.6 и ч. 2 п. 10.1 ПДД РФ. Также эксперты пришли к выводу о том, что водитель Ш. однозначно располагал возможностью предотвратить ДТП, при этом действия водителя Ш. противоречат п. 1.3, п. 6.2 и п. 6.13 ПДД РФ.

Оценив собранные по делу доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что траектория проезда перекрестка водителем Т. не имеет решающего значения для разрешения спора, поскольку проезд перекрестка непосредственно через его центр ПДД РФ не предписан, а при выполнении подобного маневра на разрешающий сигнал светофора оснований полагать о несоответствии действий водителя Т. требованиям ПДД РФ не усматривается.

Судебная коллегия полагает возможным согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что действия водителя Т. не находятся в причинно-следственной связи с произошедшим ДТП, исходя из следующего.

Как следует из схемы ДТП, имеющейся в материалах дела, истец и ответчик указали различные места столкновения, истец указал место столкновения непосредственно на продолжении своей полосы движения по ул. Школьная, тогда как ответчик указал место столкновения в 0,5 метра от левого (относительно движения автомобиля истца) края проезжей части, то есть на пересечении встречных (относительно истца) полос движения по ул. Школьной и Октябрьскому бульвару. Также из схемы ДТП усматривается, что осыпь осколков стекол и пластика находится посередине между указанными сторонами точками столкновения.

Определяя место столкновения, эксперт указал, что "с экспертной точки зрения можно утверждать, что фактическое место столкновения автомобилей" располагалось в месте, отмеченном на схеме со слов водителя Ш. Вместе с тем, эксперт не указал каких-либо мотивов, по которым он пришел к данному выводу. Далее, учитывая, что место столкновения располагалось на месте, отмеченном на схеме со слов водителя Ш., эксперт приходит к выводу о том, что при завершении маневра автомобиль истца гарантированно оказывался на встречной полосе.

В соответствии с ч. 2 ст. 187 ГПК РФ заключение эксперта исследуется в судебном заседании, оценивается судом наряду с другими доказательствами и не имеет для суда заранее установленной силы.

Судебная коллегия полагает возможным не согласиться с выводом эксперта о месте столкновения автомобилей исходя из следующего.

Материалами дела установлено, что в левой полосе по Октябрьскому бульвару по направлению движения ответчика стоял автомобиль под управлением водителя П. В случае, если в момент ДТП автомобиль истца, осуществлявший левый поворот, находился в указанном экспертом месте, то есть впереди в 0,5 м от автомобиля П. и левее, приблизительно, на 0,5 метра, то в случае, если бы не произошло столкновение с автомобилем ответчика, автомобиль истца неминуемо совершил бы столкновение с автомобилем П. Указанное обстоятельство также следует из экспертного заключения: "при совершении указанного маневра автомобиль Судзуки XL-7 гарантированно при завершении маневра оказывался бы на стороне встречного движения".

Таким образом, учитывая оставшееся расстояние до автомобиля П. (около 0,7 м) и установленную скорость движения автомобиля истца (20 км/ч), столкновение между автомобилями должно было произойти приблизительно через 1,1 секунды. Указанного времени и расстояния, очевидно, было недостаточно для предотвращения столкновения.

Вместе с тем, П., допрошенный в судебном заседании, показал, что Т. осуществлял поворот в соответствии с ПДД РФ, о каких-либо возможностях столкновения автомобиля П. и своего автомобиля свидетель не сообщал. Также никто из сторон и иных свидетелей не сообщал суду о критичном сближении автомобилей П. и Т. и о том, что между автомобилями П. и Т. столкновение не произошло только по причине столкновения автомобиля Т. с автомобилем Ш.

При таких обстоятельствах, вывод эксперта о том, что место столкновения находилось в точке, указанной на схеме Ш., не может быть принят судом. Следовательно, вывод эксперта, сделанный исходя из неверно определенной точки столкновения, о том, что водитель Т. с технической точки зрения нарушал ПДД РФ, также подлежит отклонению.

Судебная коллегия также учитывает, что в экспертном заключении изложены основные признаки, по которым можно определить место столкновения. Такими признаками, в частности, являются следы перемещения обоих ТС, прекращение или разрыв следа юза, следы перемещения отброшенных предметов, расположение отделившихся от ТС объектов, расположение ТС после происшествия. Из экспертного заключения не усматривается, что эксперт учитывал данные признаки при определении точки столкновения транспортных средств.

Также при определении места столкновения автомобилей экспертами не были приняты во внимание объяснения Ш., данные судебном заседании 10 июня 2010 г., из которых следует, что он (ответчик) увидел автомобиль под управлением Т. будучи на середине перекрестка.

Кроме того, в материалах дела имеются фотографии, сделанные после ДТП аварийным экспертом АК ЛАТ, из которых усматривается взаимное положение ТС после ДТП, а также след юза автомобиля ответчика. Также в материалах дела представлены фотографии места ДТП, сделанные истцом на мобильный телефон, из которых усматривается взаимное положение ТС после ДТП и место нахождения осыпи осколков стекол и пластика. Указанные фотографии соответствуют сведениям, изложенным в схеме ДТП, что, в совокупности, учитывая указанные выше объяснения Ш., позволяет сделать вывод о том, что столкновение автомобилей произошло в точке, на 1 - 1,5 м левее (относительно движения истца) точки, указанной истцом на схеме ДТП.

При таких обстоятельствах, траектория поворота истца соответствует показаниям всех свидетелей, а также объяснениям истца и свидетельствует о том, что при совершении поворота истец не допустил нарушений ПДД РФ.

Судебная коллегия также учитывает, что нахождение истца в момент столкновения в обозначенной экспертом и ответчиком точке (с учетом перпендикулярного столкновения автомобилей) невозможно объяснить каким-либо маневром истца кроме, как движением истца до начала поворота по встречной полосе, тогда как на данное обстоятельство никем из сторон, в том числе и ответчиком, не указывалось, собранными доказательствами данное обстоятельство опровергается.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в действиях истца отсутствует несоответствие требованиям ПДД РФ, тогда как ответчик нарушил ПДД РФ, что послужило причиной произошедшего ДТП.

Доводы кассационной жалобы ответчика о том, что согласно заключению эксперта в действиях истца имеется также несоответствие ПДД РФ, в связи с чем размер возмещения ущерба должен быть снижен, судебная коллегия полагает подлежащими отклонению, поскольку по вышеизложенным основаниям судебная коллегия не принимает во внимание экспертное заключение в части установления нарушения Т. ПДД РФ.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению лицом, причинившим вред.

Суд первой инстанции правильно возложил на ответчика обязанность по возмещению истцу причиненного ущерба, размер которого подтверждается, в том числе, заключением судебной экспертизы от 10 декабря 2010 г.

В кассационной жалобе истец ссылается на то, что суд первой инстанции необоснованно взыскал с ответчика стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца с учетом износа, истец полагал необходимым взыскать стоимость восстановительного ремонта без учета износа запасных частей.

Судебная коллегия не может согласиться с данным доводом жалобы исходя из следующего.

Согласно положениям ч. 2 ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Из материалов дела усматривается, что автомобиль истца 2002 года выпуска, его детали имеют естественный износ, в связи с чем установка на автомобиль новых деталей повлечет улучшение принадлежащего истцу имущества и, как следствие, неосновательное обогащение за счет ответчика, что недопустимо действующим законодательством.

Судебная коллегия полагает, что при разрешении спора судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применены нормы материального и процессуального права, выводы суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам.

Доводы кассационной жалобы Ш. направлены на неправильное толкование действующего законодательства и переоценку доказательств, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, и не могут служить основанием к отмене постановленного по делу решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 29 декабря 2010 года оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.